Каждый день как последний

— Упал с девятого этажа. Ни с того ни с сего у него закружилась голова, когда он курил на балконе. И… фьють! — Присвистнув, Наташа продемонстрировала жест, которым в Древнем Риме публика требовала добить гладиатора, — опустила большой палец вниз.

— Может, его молодая любовница столкнула?

— Нет. Все произошло на глазах у соседа. Мужчине, не достигшему тридцатилетия, стало плохо, он покачнулся и…

— Совпадение.

— Возможно. Но на меня это произвело огромное впечатление. Я хотела, чтобы провели еще одну мессу отмщения, но на сей раз на алтаре стояло бы фото Георгия.

— Ты настолько его ненавидела?

— Да. Потому что когда-то любила. А он меня предал.

— И?

— Пустоте нужны были его волосы. Или ногти. Обязательно. На крайний случай сгодилась бы ношеная одежда, пропахшая потом. В общем, требовался, как выразилась Пустота, природный материал объекта. Я не знала, где Георгий находится. Он скрывался. И я стала искать его…

— Нашла?

— Узнала о его местонахождении. Мне здорово в этом помогла Даша. Мы с ней целое расследование провели и вычислили-таки Жору. Потом на машине Дельфии поехали в деревню, где он обитал. Но его там не оказалось. Хотя вещи его остались. В том числе ноутбук и телефон. Сам Жора нам был не нужен. Я взяла его грязные носки. И мы уехали. Мессу назначили на послезавтра, а на следующий день меня похитили.

Сказав это, Наташа схватила чашку с ромашковым чаем и начала пить, потупив глаза. Взгляд ее при этом был опущен. Она не хотела смотреть в лицо Паше. Боялась выдать себя…

Но он и так понял, что она сказала ему не всю правду:

— Вы провели мессу, да? — спросил Паша, и Наталья едва не поперхнулась чаем.

— Нет, я же…

— Недоговариваешь. Я вижу.

— Это я виновата в его смерти! — вскричала она и, выпустив чашку, закрыла лицо руками. Рыдания сдавили горло. Нечем стало дышать.

— Тшшш… — Паша подсел к ней, обнял за плечи. — Успокойся, пожалуйста.

Наташа замотала головой. Она не могла успокоиться! Теплый чай из разбитой чашки стекал ей на колени, но она этого не замечала…

— Вы чего тут посуду бьете? — услышала Наташа злой женский голос. К столику подошла буфетчица.

— Я оплачу, — ответил Паша, — только уйдите, пожалуйста.

— Сначала доведут бабу, а потом успокаивают, — проворчала та. Но удалилась.

Наташа, справившись с рыданиями, вытерла глаза рукавом куртки.

— Взять тебе чаю? — участливо спросил Паша.

Она покачала головой.

— Меня похитили на следующий день после мессы, — заговорила она полушепотом. — Я возвращалась от родителей — отводила к ним дочку. Нервы мои были на пределе, и, чтобы не срываться на ребенка, я решила, что лучше ей побыть у бабушки с дедушкой, пока я не успокоюсь. Я почти дошла до дома (видела дверь своего подъезда), как мне на голову накинули мешок или что-то вроде. Я стала вырываться, но почувствовала укол. А потом мое сознание помутилось, и я провалилась в черноту. Когда я пришла в себя, то не поняла, где я. Кругом темно. Рот заклеен пластырем. Я ни видеть не могу, ни говорить. Это было так страшно… — Паша снова обнял ее, потрепал по плечу. — А когда зажегся свет, стало еще страшнее… Потому что я увидела Жору.

— И что ты подумала в тот момент?

— В голове был полный сумбур. Я решила, что попала в ад. Сначала Гошу туда отправила, а потом за грех свой сама там оказалась. В общем, у меня мозги немного поехали от стресса.

— А что ты почувствовала, когда Георгия убили?

— Так тебе и надо, тварь!

Пашины глаза округлились. Он не ожидал услышать такое.

— Да, — кивнула Наташа. — Первой мыслью была именно эта. Я испугалась саму себя…

— А что потом?

— Раскаяние, боль, ужас… И невероятное чувство вины! Это я… я… — Она стукнула себя в грудь кулаком. — Я его убила, пусть и не своими руками! Если бы мы не провели той мессы, Жора был бы жив! Он спасся бы, как и мы. — Паша хотел возразить, но Наталья не дала ему рта раскрыть. — Почему маньяк убил именно его? Да потому что на Георгии лежала печать смерти. И именно мы, сектантки, поставили ее на его ауру.

— А может, вы, сектантки, поставили ее не на ауру?

— Что ты имеешь в виду?

— Вы приговорили его к физической смерти и привели приговор в исполнение!

— Ты что такое говоришь? — в ужасе прошептала Наташа. — Ты думаешь, это мы?..

— Кто-то из ваших.

— Нет!

— А ты с ними заодно. Притворилась пленницей, чтобы не попасть под подозрение. — Она замотала головой. — Надоело вам порчу через фотографии нагонять, и вы решили действовать радикальнее. Мстить нам, мужикам, и мочить нас, тварей. А ведь каждого есть за что, наверняка. И остальные девушки-пленницы тоже из вашего братства — такие же, как ты, мнимые жертвы.

— Пожалуйста… — Ее губы задрожали. — Пожалуйста, прекрати… Это чудовищное обвинение. Мне больно слышать его.

— Скажешь, я не прав?

— Паша, я никогда не пошла бы на это. И ни одна из сестер. Да и возможностей у нас нет. И денег. Взносов хватает на насущные нужды, не более… — Она схватила его за руку. — Ты обещал мне, помнишь? Клялся, что разговор останется между нами. Так вот я требую этого.

— Полиция все равно раскопает.

— Нет! Ни одна из сестер меня не выдаст. А больше некому.

— Ты так в них уверена?