Каждый хочет любить

Движение на Кенсингтон-Хай-стрит было затруднено, машины ползли черепашьим шагом. Водитель вежливо объяснил ему, что причиной пробки наверняка является концерт в Альберт-холле. Несомненно, согласился Матиас, он и сам туда едет. Не в силах сидеть на месте, он прикинул расстояние и решил остаток пути пройти пешком. Едва ступив на тротуар, он бросился бежать что есть мочи и вскоре, с трудом переводя дух, ворвался в здание концертного зала. В фойе уже никого не осталось, за исключением нескольких контролеров. Один из них сообщил ему, что представление началось. Отчаянно жестикулируя, Матиас пытался объяснить, что его спутница уже в зале. Но увы – пропустить его без билета контролеры не могли.

Девушка, продающая буклеты, – оказалось, она говорит по-французски – заверила, что стоимость билета ему компенсируют. Концерт закончится около полуночи, сказала она. Матиас поблагодарил Энию, купил у нее программку и с тяжелым сердцем отправился восвояси.

На улице он узнал такси, на котором ехал сюда, и поднял руку, но машина не остановилась. Он снова позвонил на мобильный Одри, оставил голосовое сообщения, сбивчиво бормоча извинения. Снова зарядил дождь, смывая остатки его самообладания. Домой он явился насквозь промокший и с большим опозданием.

Эмили слезла с дивана, чтобы поцеловать отца.

– Сними уже свой плащ, с тебя капает на пол! – крикнул Антуан из кухни.

– Добрый вечер, – ответил Матиас угрюмо.

Он взял тряпку и промокнул волосы. Антуан возвел глаза к небу. Не желая вступать в очередную семейную перепалку, Матиас пошел к детям.

– За стол! – позвал Антуан.

Все расселись за столом, центр которого занимало блюдо с ужином. Матиас уставился на отварной рис.

– Мне кажется, речь шла о фрикадельках?

– Да, в восемь пятнадцать речь шла о фрикадельках, но в девять пятнадцать они сгорели.

Луи наклонился к его уху и спросил, не соблаговолит ли крестный почаще опаздывать, когда папа соберется готовить фрикадельки, потому что он их терпеть не может. Матиас прикусил себе язык, чтобы не рассмеяться.

– А в холодильнике есть что-нибудь еще?

– Есть лосось, но целая рыбина, ее надо варить.

Матиас, насвистывая, открыл холодильник.

– Нет ли у тебя пакетиков для заморозки?

Озадаченный Антуан ткнул пальцем в полку над ним. Матиас положил лосося на разделочную доску, приправил, уложил его в пластиковый пакет и застегнул молнию. Потом открыл посудомоечную машину, пристроил упакованную таким образом рыбу в корзинку для стаканов и захлопнул дверцу. Установил стрелку и подошел к раковине ополоснуть пальцы.

– Ставим на короткий помыв – и через десять минут будет готово!

Десять минут спустя на глазах оторопевшего Антуана он открыл посудомоечную машину и в облаке пара вытащил оттуда замечательно проваренного лосося.

По пятой программе в очередной раз показывали «Большую прогулку». Матиас развернул свой стул, чтобы лучше видеть, Антуан взял пульт и выключил телевизор.

– Никакого телевизора за столом, иначе мы вообще не будем разговаривать!

Матиас скрестил руки на груди и уперся взглядом в друга:

– Я тебя слушаю!

На несколько минут воцарилась тишина. С удовлетворенным видом, который он даже не пытался скрыть, Матиас в свою очередь взял пульт и снова включил телевизор. Закончив ужин, все устроились на диване – все, кроме Антуана… который убирал на кухне.

– Ты уложишь детей? – спросил он, вытирая блюдо.

– Досмотрим до конца и пойдем наверх, – ответил Матиас.

– Я видел этот фильм тридцать два раза, там еще на час, уже поздно, вот если б ты пришел раньше… Делай что хочешь, но Луи отправляется в постель.

Эмили, которая часто проявляла большую зрелость характера, чем двое взрослых, придиравшихся друг к другу с самого начала вечера, решила, что приятность атмосферы вполне способствует тому, чтобы она отправилась спать одновременно с Луи. Солидарность – великая сила, так что она взяла друга за руку и поплелась вверх по лестнице.

– Ты действительно зануда! – бросил Матиас, глядя, как дети исчезают за дверями своих комнат.

Он в свою очередь поднялся наверх, не дав Антуану рта раскрыть.

И спустился через десять минут.

– Зубы почищены, руки вымыты, уши я оставил без внимания, но мы решили, что посмотрим фильм, когда его будут показывать завтра днем!

Антуан подошел к нему.

– Очень важно, чтобы в присутствии детей мы проявляли единодушие, – примирительным тоном начал он.

Не говоря ни слова, Матиас достал сигару из кармана пиджака и щелкнул зажигалкой.

– Чем ты занят? – спросил Антуан.

– Раскуриваю «Монте-Кристо» № 2, сожалею, но у меня только одна.

Антуан вытащил сигару у него изо рта.

– Правило номер четыре: ты не куришь в доме! – произнес он, обнюхивая верхний лист.

Матиас отобрал у Антуана сигару и вышел, безнадежно вздохнув, в сад. Антуан двинулся в противоположном направлении, устроился за своим письменным столом, включил компьютер, вздохнул и пошел к Матиасу. Когда он присел на скамеечку рядом с ним, Матиас чуть было не заявил ему, что прекрасно понимает, почему мать Луи уехала жить в такую даль, как Африка. Но дружба, связывающая двух мужчин, надежно защищала обоих от ударов ниже пояса.