Каждый последний вздох

Мы разомкнули объятия только для того, чтобы избавиться от всего, что нам мешало, и это растянулось надолго, потому что мы все время отвлекались… на каждую снятую вещицу, расстегнутую пуговицу. Наши руки. Наши пальцы. Наши рты. Все в нас стало жадным, ненасытным.

Когда я легла на спину и уставилась на него, думать уже было невозможно. Он поглотил меня целиком, но я знала, что это взаимно, потому что его руки тряслись, когда он прикасался ко мне, и голос дрожал, когда он говорил мне, что я красивая; когда сказал, что любит меня, и повторял это снова и снова. И его голос опять дрожал и срывался.

То, что произошло дальше, я бы назвала его поклонением мне и моим восторгом перед ним. На моей коже не осталось ни одной частички, которую бы он не исследовал, от изгиба ступней до многочисленных впадинок на пути к моим губам. Наши глаза и руки не расставались, когда тела задвигались в унисон. И, когда прошел первый пик страсти, мы просто лежали, и его рука скользила по моим ребрам, спускаясь к бедрам, а потом мы начали все сначала. Мы истощали себя любовью, силой воли сдерживая тени, сгущающиеся вокруг нас.

Сон так и не пришел ко мне, хотя ничего мне так не хотелось, как уткнуться в Рота и забыть обо всем. Но я не могла. Если бы я это сделала, то потеряла бы всех, кто мне дорог, и бесчисленное множество безымянных невинных людей попали бы под перекрестный огонь. Зная, что только я одна способна остановить этот кошмар, я не имела права уйти в сторону, иначе не смогла бы жить дальше. К тому же мое дезертирство подарило бы нам всего несколько дней, а может, и считаные часы. Ведь если бы Лилин зашел слишком далеко и возникла угроза разоблачения великого замысла Создателя, Альфы стерли бы нас с лица земли, тем более что они так долго и терпеливо ждали подходящего повода.

Я знала, что должна осуществить задуманное. Знала, что у меня нет выбора, но, когда я смотрела на спящего Рота, меня охватывал ужас от собственного решения. О, как больно. Тугой ком застрял в горле, тяжесть давила на грудь, слезы обжигали глаза.

Мои пальцы зудели от желания прикоснуться к нему, хотя бы в последний раз, но я побоялась разбудить его. Вместо этого я постаралась запомнить каждую красивую черточку его лица, от резких скул до жесткой линии нижней челюсти, лишь слегка смягченной сном. Я запоминала густоту ресниц и естественный свод бровей. Вглядывалась в полные губы и мечтала еще раз увидеть те ямочки и глаза цвета янтаря, вспыхивающие ярким огнем всякий раз, когда он смотрел на меня. Меня так и подмывало еще хотя бы раз пропустить пальцы сквозь его волосы, ощущая шелковистую гладкость прядей.

Мне до боли хотелось снова услышать от него: «Я люблю тебя».

Но ничего из этого уже не могло случиться.

Крепко зажмуриваясь, чтобы сдержать поток слез, я осторожно скатилась с кровати и на цыпочках подошла к вороху одежды, сваленной на полу. В тихой темноте я оделась, схватила железный кинжал с крышки фортепиано и подкралась к кровати, где на боку, лицом к моей подушке, лежал Рот.

– Я люблю тебя, – прошептала я срывающимся голосом. – Я так тебя люблю.

И потом я совершила то, о чем никогда не помышляла, но единственное, что могла сделать. Я ушла от Рота.

Глава 27

Как я и ожидала, поиски Лилин не отняли у меня много времени. Я выскользнула из квартиры Рота через крышу, а уже оттуда полетела, в последний раз расправив крылья и подставляя их порывам холодного ветра.

Какая ирония судьбы.

Рот пожертвовал собой ради меня. Потом жертву принес Зейн. И, наконец, Эббот. Все они отдавали что-то свое, чтобы сохранить мне жизнь. Ведьминское зелье подарило мне бессмертие, и на какой-то короткий, но сладкий миг я позволила себе мечты о вечном будущем с Ротом. Вместе с осознанием своей истинной сущности я получила огромную власть. Мое появление вселяло одинаковый страх в сердца и демонов, и Стражей. Я стала силой, с которой должно считаться, настоящей гремучей смесью.

И в конечном счете все жертвы и испытания, выпавшие на долю каждого из нас, подвели к этому моменту – когда я должна унести с собой все, что получила. Я бы рассмеялась, но подумала, что это будет сумасшедший смех, близкий к истерике, потому что я не хотела умирать.

Потому что я не такая уж смелая.

И не такая уж бескорыстная.

Я всего лишь обычная девчонка, загнанная в угол, без туза в рукаве.

Приземлившись в парке Рок Крик среди вековых деревьев, припорошенных снегом, я пошла по тропе, будучи на удивление спокойной. Ну, хорошо. Может быть, не очень спокойной. Глядя на луну, пробивающуюся сквозь облака, я не почувствовала ничего.

Я была опустошенной – непреклонной, но опустошенной.

Прошло всего несколько минут, прежде чем я услышала тихий смешок за спиной. Клинок лежал у меня в заднем кармане, откуда я легко могла его достать, но я не стала дергаться и медленно обернулась.

С неба сыпались мягкие хлопья, покрывая землю снежной пеленой. Лилин стоял в нескольких шагах от меня и опять в обличье Сэма. Злость обожгла кожу. Я ненавидела, когда эта тварь присваивала себе образ Сэма.

И Лилин это знал.