Каждый раз, целуя…

Если бы только все могло быть по-другому! Она хотела быть тем человеком, кто помог бы Мэтью выпутаться из неприятностей, которые оставил ему отец. Ее деньги позволили бы ему привести в порядок имения и спасти арендаторов от выселения среди холодной зимы. Но что важнее всего, она могла бы построить с ним новую жизнь, и в какой-то момент Мэтью, быть может, даже полюбил бы ее.

При мысли о любви к нему Дженнет застыла. Она его любит? Влечение к нему – это одно дело, а любовь – нечто совершенно иное. Однако когда Мэтью обнимал ее, казалось, что она его любит по-настоящему.

– Все будет хорошо, Дженнет, – тихо сказал он.

Еще одного позора ее семья не переживет. Дженнет дала отцу обещание, что никакой скандал не запятнает честь семьи, а теперь уже дважды обманула его. Должен существовать какой-то способ решить все эти проблемы, не причиняя неприятностей ни Мэтью, ни ее семье.

– Не думаю, что все будет хорошо, – возразила Дженнет, вытирая со щеки слезу.

– Будет, обязательно.

– Нет, леди Астон найдет нас здесь вместе. Она с огромной радостью доложит об этом моей матери, а потом Бэннинг если не вызовет тебя на дуэль, то заставит нас пожениться. Сплетникам это понравится. Сначала несчастный случай, а теперь меня застают в твоих объятиях.

– Уж твоему брату меньше чем кому-либо другому следует говорить о позоре, – заметил Мэтью, поглаживая ее по волосам. – Его жена устроила настоящий скандал, скомпрометировав себя перед большой группой свидетелей.

– Вот почему мне это так отвратительно, – кивнула Дженнет.

– Правда? – Он прекратил ласковые движения.

– О чем ты? – Отстранившись, Дженнет заглянула ему в глаза.

– Тебя на самом деле тревожит скандал, или тебе ненавистна мысль, выйти за меня замуж?

– Что?!

– Прежде ты отказалась выйти за меня замуж, поэтому могу предположить, что и теперь ты не захотела бы обвенчаться со мной. – Мэтью подошел к окну и смотрел вниз.

– Я не хотела бы еще больше опозорить твое имя, Мэтью. Если ты женишься на мне, то все станет только хуже. – Для них обоих. Если она выйдет за него замуж, то он получит законное право на ее деньги и сможет делать с ними все, что ему вздумается, в том числе проиграть их все.

– Пожалуй, ты права.

– Есть какой-то способ выбраться отсюда, пока никто не появился?

– Нет. – Повернувшись, он пристально смотрел на Дженнет, и его серые глаза обжигали ее, заглядывали ей в самую душу. – Поблизости нет деревьев, по которым можно было бы спуститься, а если мы спрыгнем, то разобьемся. По-видимому, ты застряла здесь со мной.

Дженнет постаралась оставить без внимания то, как подпрыгнуло у нее сердце при последних его словах. Если не существует другого способа выпутаться из этой неприятности, то у нее не остается иного выбора, кроме как выйти за него замуж. Ее совесть, возможно, позволит этому произойти, но разумом Дженнет понимала, что это недопустимо. Мэтью – игрок, как его отец и брат, и брак с ним был бы ужасной ошибкой, о которой она будет сожалеть, возможно, всю оставшуюся жизнь.

– По-видимому, так. – Она окинула взглядом пустую комнату. – Как, по-твоему, сколько понадобится времени, чтобы кто-то нашел нас?

– Если к этому причастна леди Астон, то, полагаю, ей хочется, чтобы мы некоторое время побыли здесь, чтобы она с удовольствием могла объявить, что мы занимались непристойными делами.

А это, несомненно, так и было. Дженнет встала и, кутаясь в одеяло, подошла к Мэтью, который, стоя у окна, не сводил с нее глаз.

– Прости, Мэтью. – Протянув руку, она откинула ему со лба волосы. – Похоже, каждый раз, когда мы встречаемся, я приношу тебе несчастье.

– Не каждый раз, – едва заметно улыбнулся он.

– Когда было не так?

– Когда мы вместе в постели, у нас, по-моему, все хорошо. Притянув Дженнет к себе, он поцеловал ее в плечо, и у нее по спине пробежал трепет возбуждения.

– О-о!

– Там нам определенно просто замечательно. – Мэтью скользнул губами по ее шее и прижался к мочке уха, и Дженнет, откинув голову, подставила ему шею.

– Думаю, ты прав.

– Всегда. – Он поднял Дженнет на руки и понес к кровати.

Скатившись с Дженнет, Мэтью притянул ее к груди, и шелковистые черные волосы защекотали ему плечо. Дженнет была страстной женщиной, и в то же время ужасно боялась позора. Слушая ее тяжелое дыхание, Мэтью улыбался, он хотел знать о ней все.

– Дженнет, чего тебе больше всего хочется в жизни?

– Мои родители обожали друг друга. – Она водила ногтями по его животу. – А теперь я вижу, как страстно влюблены Эйвис и Бэннинг, и это…

– Вызывает у тебя зависть? – подсказал он.

– Да, – тихо призналась Дженнет. – Я хочу иметь мужа, который будет любить меня, будет хранить мне верность и подарит мне детей, много детей.

Мэтью улыбнулся, представив, как она нянчит их ребенка, но сказал:

– Я думал, ты хочешь быть художником.

– Я уже художник, – мягко возразила она.

– Сдаюсь.

– Но я вовсе не возражаю, чтобы мои работы висели в Британском музее или в других картинных галереях, а не только в домах моих друзей и родственников, – засмеялась Дженнет.

Мысли Мэтью вернулись к картине, которая привлекла его внимание в доме леди Элизабет, – «ДМТ».