Каждый сам за себя

И вот сейчас она снова разбита вдребезги. А самое страшное, что сил собраться нет. И желания нет. Хочется сдохнуть. Жалко и до неприличия банально. Она даже не успела уловить, как умудрилась запутаться в нём настолько глубоко. Не поняла, по какому принципу производился отбор. Чем он привлёк внимание? Уже и не упомнишь. Наверно, одним своим появлением Макс поставил Киру на колени. Одной улыбкой, лениво брошенным словом. А ей большего и не требовалось, ведь пока она с такой самоотверженностью защищала право быть свободной, глупое сердце жаждало любви и понимания. Оно затаилось, оно боялось попасть в немилость из-за подобных вольностей, а потом в одно мгновение выплеснуло весь эфир, все скопившиеся гормоны, чтобы взломать мозг и заставить его жить в новом ритме. В ритме мучительной и изнуряющей тяги к человеку, которому ты не нужна. Так бывает…

Машина пронеслась в опасной близости и преградила путь. Макс выскочил из неё и в считанные секунды оказался рядом. Схватил за плечи, тряханул так сильно, словно пытаясь избавить Киру от всех дурных мыслей разом.

– Что ты творишь?! – оглушительно прокричал он, нависая грозовой тучей. – Садись в машину, чёртова истеричка! – прорычал он и грубо подтолкнул Киру к пассажирскому месту.

Но она вывернулась. Она не позволила обращаться с собой так! Не дала такое право! И когда Макс снова попытался обездвижить, закричала так, словно от этого зависела собственная жизнь.

– Я не могу! – дёрнулась она в сторону от его рук и обхватила свою голову ладонями. – Я не могу, я не хочу с тобой! – визжала, вращая безумными глазами. – Я не выдержу!.. – расплакалась она вдруг и опала на обжигающе горячий асфальт.

Макс подхватил её ослабленное тело, прижал к груди, скрутил. Всмотрелся в красное от слёз и напряжённого крика лицо, прогнал из горла тугой ком.

– Ты… ты душишь, ты испытываешь, а это всё не для меня! – попыталась Кира объяснить, но знала: не поймёт. И тут же принялась истерично покачивать головой. – Я нуждаюсь в свободе! – жёстко оскалилась она. – В заботе, во внимании! – упрекнула, беспомощно толкая Макса в плечи. – Но у тебя ничего этого нет. – жалко прошептала. – Только твоя правда, которую у меня принять не получается! – вскрикнула Кира, пытаясь что-то доказать. – Зачем ты пришёл, зачем?! Почему оказался настолько близко?! Мне ведь больно, Максим, неужели ты этого не видишь?! – забилась она в его руках, но справиться с мужчиной в таком состоянии оказалась не способна.

Кира совсем быстро стихла, замерла. Она прикрыла воспалённые глаза, вдохнула его запах полной грудью, будто пьяно пошатнулась, отключаясь практически на ходу.

Как оказалась в машине, завёрнутая в мужской пиджак, Кира помнила смутно. Она беспомощно вжималась в кресло пассажирского сидения, невидящим взглядом следила за бесконечной дорогой.

Макс высадил Киру возле её дома и сорвался с места, как только она твёрдо встала на ноги. Гул от мощного двигателя ещё долго звенел в её голове, туманил сознание, заставляя изгибаться в такт своей странной мелодии. И только оказавшись у подъездной двери, Кира поняла, что не может войти, ведь у неё нет ключей. Пришлось ждать, пока дверь распахнул кто-то из весёлых жильцов. Два парня и девушка буквально вывалились из недр тёмного и холодного подъезда, подхватив под руки надувные круги, пакеты для пикника. Последний волочил перед собой массивный мангал. Они перебрасывались громкими шутками и всё время смеялись. Киру будто током ударило, а на губах разошлась пустая улыбка. Понимание того. что из двери её квартиры никто вот так не выйдет, стало досадным разочарованием. Она бессмысленно смотрела на отливающие стальным блеском замки и неосознанно раскачивалась из стороны в сторону. Нельзя было сказать наверняка, когда же начало возвращаться сознание и мысль вызвать слесаря всё же посетила разрывающуюся от боли голову. Помогла соседка. Та хоть и смотрела с подозрением на девушку, что явно находилась не в себе, хоть и оценила босые ноги, пиджак с чужого плеча, под которым, ожидаемо, ничего, кроме белья, и не было, но вызвать службу всё же согласилась. Правда, к себе не пригласила. Видно, сомневалась, что Кира действительно соседка. Вечно пропадающая на работе, она не успевала поддерживать отношения с людьми, как тогда думалось, лишними, ненужными.

Грузный мужчина лет пятидесяти с грязным ящиком для инструментов оказался более осмотрительным. Он потребовал от Киры документы, и ни о какой работе без предоплаты не хотел даже слышать. Посматривая на девицу сомнительного вида, он беспрестанно морщился, кривился, демонстративно сплёвывал в сторону. Договориться не получилось. Слесарь, оформив искомую заявку как ложный вызов, поторопился удалиться. Идти Кире оказалось просто некуда, и она устало сползла по стене. Невероятная жалость к себе буквально взорвала сознание. Кира обхватила плечи руками и устало расплакалась. Без тормозов и без желания хоть как-то сдерживаться.