Каждый сам за себя

– Ты напрасно не стал автогонщиком. Буквально преображаешься за рулём. Будто вдохнул долгожданной свободы и находишься в состоянии эйфории. Очень красиво.

– Об этом ты думаешь с такой хитрой улыбкой?

– Нет. С хитрой улыбкой – это о другом.

– Расскажешь?

– Ты будешь смеяться. – смутилась Кира, игриво прикусив нижнюю губу.

– Давно не смеялся, так что выкладывай свои секреты.

– Я думаю о том, что у меня никогда не было секса в машине.

– Так… И почему мне сейчас не смешно? – серьёзно спросил Макс, припарковавшись у обочины.

Одним неуловимым движением его сидение отъехало назад, щёлкнул ремень безопасности. Повторного приглашения Кире не потребовалось. Сначала был голод, была жажда. Потом нереальное по силе желание как можно скорее восполнить необходимость друг в друге. Необходимость в жарких касаниях, в хриплых стонах, в этих невменяемых взглядах. Как сумасшедший марафон. Нужно было догнаться, насытиться, выдохнуться. Очень быстро. Потому то и дело они сбивались с ритма. Потому глухо рычали от судороги в мышцах и невозможности продолжить, невозможности получить желаемое прямо сейчас. Руки тянулись то к коже, то к волосам. Поцелуи были то долгими, мучительными, то обжигающими и короткими. Игра превращалась в потребность и наоборот. Максим кончил в неё. Кира неотрывно смотрела в его глаза и пыталась понять, что же это значит: шаг вперёд, демонстрация её принадлежности своему мужчине или глупая ошибка на фоне вспыхнувшей страсти? Но его глаза молчали. Посветлевшие, спокойные, без колючего прищура, они не давали никаких ответов.

Отсадив Киру обратно на пассажирское сидение, расцеловав её всё ещё обнажённую грудь, Макс довольно рассмеялся.

– Чёрт, Кира, до твоего появления я практически бросил курить! – пожаловался он, проведя ладонью по её бедру. Пальцы совсем немного продвинулись под подол летнего платья. Макс мгновенно подобрался, недовольно нахмурился. – А ты считаешь нормальным ходить в таком виде по ночам? Мне показалось, на платья у тебя стойкая аллергия.

– Жарко. – не вникая в суть вопроса, отмахнулась Кира.

Ладонь на её бедре была горячей и тяжёлой. А ещё она рождала в голове разные мысли. В основном порочные. Но Макс уже думал о другом, и его мысли оказались наполнены ревностью и претензией. Будет непросто.

Раздевать Киру Макс начал, ещё не успев захлопнуть дверь. Он хотел её и напомнил об этом, устроив тонкую ладошку себе в области паха. Сделал это намерено, чтобы обойтись без глупых вопросов и предложений вроде кофе, вина, ужина. Поцелуи стали куда откровеннее. Оказавшись на диване, от игриво вылизывал её живот, бёдра и грубо толкался пальцами между ног. Контраст оказался просто сумасшедшим, Киру начало подколачивать практически сразу, а на то, чтобы дойти до финиша, понадобилось не более минуты. Тело стало ленным, податливым, как хорошо разогретая в руках мастера глина. А Макс точно знал, что хочет из неё лепить.

Уложив её животом на диван, плавно вошёл. Он уже знал, что с Кирой начинать нужно именно плавно. Ещё в первый раз уловил её зажатость, страх перед грубым рывком. Пожалуй, это стоило обсудить. Потом. Сейчас он смотрел, как она расслабляется, как раскрывается перед ним, доверяя всю себя. Обилие смазки облегчало скольжение, двигаться хотелось всё быстрее, но он себя сдерживал, толкался плавно, а выходил до предела. Намерено. Доверие женщины стоит дорого и он его купил. Своим терпением и полным контролем над ситуацией. Именно потому, когда его большой палец закружил на промежности, Кира и не подумала возмутиться. Только вызывающе оттопырила попку. Напрашивалась, не иначе. Надавить пришлось совсем немного, и палец стиснуло колечко мышц. Кира протестующе зашипела, напряглась, замерла.

– Подожди, я не уверена… – совершенно бессвязно пробормотала она, но Макс знал, что делает и свободной рукой принялся массировать её шею, добиваясь полного подчинения.

– Тише, т-шшш, не зажимайся. – размеренно шептал он, пытаясь мягко размять эластичные стенки. – Это совсем не страшно, правда? – он наклонился вперёд, чтобы коснуться губами её влажного виска. – Только немного непривычно.

Кира тряханула головой, чтобы вернуть себе ясность мысли, но Макс оказался хитрее, проворнее, Макс оказался опытнее и ловко утопил её сопротивление в очередной порции ласки. Он стал толкаться членом чуть сильнее, а поцелуй перенёс на губы и углубил. Совсем скоро раздался её капитулирующий стон. Палец больше не мял. Он уверенно скользил вперёд назад. Будто игра в прятки. И глубоко внутри оказывался то член, то его палец. Не давая передышки и заставляя теряться в ощущениях. Совсем скоро пальца стало два, и проникали они гораздо глубже. Кира задышала чаще, Макс не сбавлял обороты, не позволяя соскочить или опомниться. Из своеобразной ласки получилось выделить удовольствие. Оно кралось осторожной кошкой, мягко ступая по грани сознания.

– Такая умница. Моя красавица… – приговаривал Макс, чувствуя, как Кира окончательно сдалась и начала несмело ему подмахивать.