Каждый сам за себя

– Скорее, того, что мог тебя остановить, но не сделал этого. Давай, красотка, продолжай в том же духе. Одним сексом сыт не будешь, скоро и Макс вспомнит об этом. И вот ещё что, прими к сведению: я уже ищу.

– Вот же чёрт! – выругалась Кира, как только Андрей ушёл.

Она не боялась его. Ни угроз, ни громких слов. Не боялась фактов, которые тот мог нарыть: у кого же нет прошлого? Страх был иным, незнакомым. И это был страх потерять. Потерять то, что толком и не успела осознать, чем не успела насладиться. Потерять то, что с такой болью выстрадала за эти недели. Влюбилась. Призналась в этом. Получила те же эмоции в ответ. А теперь боялась это потерять. Уж в одном Андрей прав точно: рано или поздно, но у Максима появятся вопросы. А что же она ответит? Или нет, не так… Захочет ли он услышать эти её ответы или предпочтёт додумать их самостоятельно? А если и услышит, то сможет ли понять?

Приступ паники сложил Киру пополам, лишил воздуха, заставил жадно хвататься скрюченными пальцами за поверхности, но её неумолимо клонило к земле, ставило на колени, выгибало. Болью пульсировали виски, и как в лихорадочном припадке забилось сердце. Кира безумно рассмеялась, заваливаясь на бок: если она вспомнила о сердце, значит, отпускает. В приступах оно покорно замирает, словно стесняясь напомнить о своём существовании, а потом старательно догоняет, пытаясь вернуться в строй. Онемевший язык лениво обвёл ледяные губы, увлажняя их, на лбу проступили крупные капли пота. Кира хрипло вздохнула, перед глазами стремительно прояснялось. Она неловко перевернулась, вставая на колени, всё ещё пошатываясь, поднялась на ноги. Сейчас бы отоспаться…

Она вернулась в комнату, легла на кровать. Обычно после приступов наступает глубокий эмоциональный спад, и мозг просто отключается, но сон не шёл. Грешная мысль «всё рассказать» мелькнула, но тут же трусливо забилась куда-то на задворки: успеется. Что Андрей может найти, если и нет ничего? Уже давно нет. А, значит, никогда и не было.

– Кира, вставай! – снова и снова раздавался в голове навязчивый голос.

Кира морщилась, сопротивлялась, просыпаться совсем не хотелось. Ласковые прикосновения уж точно этому не способствовали. Тепло ладоней казалось волшебным, оно виделось реальным, с завораживающим, золотым свечением. Твёрдые губы скользнули по лбу, задели висок, остановились в уголке глаза.

– Родная, не пугай меня. – раздался требовательный призыв и нехотя, но Кира всё же раскрыла глаза, тут же улыбнулась.

– Ты уже вернулся… – прошептала она, но Макс не отвечал.

Он казался бледным, растерянным и каким-то взбудораженным. Смотрел на неё пристально, в глазах читалось волнение.

– Ты что, мать твою, творишь?! – зло процедил он сквозь зубы и с силой притянул Киру к себе. Дышал бурно, прикосновения больше не были ласковыми – пальцы больно впивались в затылок, в шею. Плотно сжатые губы требовательно сдавливали угол её рта.

– Да что случилось? – испуганно проронила Кира, неуверенно поглаживая Макса по спине. Она осторожно опустила ладони на его лопатки и прижала их сильнее, когда Макс неожиданно отпрянул, внимательно всматриваясь в её лицо.

– Ты мне скажи! – рыкнул он и её руки разжались сами собой, тут же жалко разъехались по крепким бокам. Пришлось подняться выше к изголовью.

Страх сковал тело, лишил способности говорить и мыслить. Кира сжалась под его напором и едва не расплакалась.

– Ты как себя чувствуешь? – сорвался с его губ вздох облегчения и Кира растерянно моргнула.

– Да в чём дело?..

– Ты меня напугала. – осторожно проронил Макс и… Кира готова была поклясться, что его дыхание дрожит от волнения, а кончики пальцев, которыми он так и придерживает её лицо, едва ощутимо подрагивают. – Что произошло сегодня утром на кухне?

Кира обречённо вздохнула и избавилась от его рук одним нервным движением.

– Ты про тот разговор с Андреем? – едва не со стоном выдала она. – Я защищалась! – поторопилась Кира оправдаться, нервно облизнув губы. – Всякий раз, оставаясь с ним наедине, я вынуждена выслушивать эти угрозы, упрёки, его подозрения…

Макс осторожно покачал головой, призывая её остановиться.

– Кира, я не про разговор, я про то, что было после. Что случилось с тобой после?

– Банальный приступ паники. – через силу выдавила из себя она, белея на глазах, а всё потому, что он не верил. Смотрел, внимательно слушал и не верил ни единому слову.

– Банальный приступ? – предельно осторожно уточнил Макс. – Ты врачу показывалась?

– Это ни к чему. – сквозь зубы процедила Кира, наконец, понимая, чего от неё хотят. От сердца отлегло. – Я сама врач и лучше других знаю, что со мной происходит.

– Знаешь – отлично! Поделись и со мной этими знаниями.

– Максим – это неопасно, правда. Я перенервничала. Сказались последние несколько недель. Как перезагрузка. – монотонно втолковывала она.

– Я уже поговорил с Андреем, этого не повторится.

Кира встрепенулась и замерла.

– Тебе он сказал то же, что и мне?

– Это неважно.

– Важно! Я испугалась того, что ты поверишь ему!