Каждый сам за себя

Макс вырвался из машины и побежал. Наверно, только в такие мгновения ты действительно понимаешь, что такое страх. Когда сердце уже не колотится – ты его просто не чувствуешь. Когда время останавливается или и того хуже: оно поворачивается вспять. А ты бежишь и понимаешь, что делаешь это недостаточно быстро, что ты вообще всё в жизни делал неправильно! Что так ничему и не научился, так ничего и не понял! Ты понимаешь, что ни черта не стоишь! Но должен успеть. Сейчас, к ней!

«Стой, где стоишь» – пригрозила она, а он, дурак, и стал! Всё правильно! Подойди он ближе, отыграть свою роль так же безупречно Кира бы просто не смогла! Придумывала. На ходу придумывала этот бред и всё ждала, когда же он улыбнётся и скажет, что всё это неважно, когда любишь. А он не сказал. Он не сказал! Не использовал единственный шанс! Упустил его! И потому сейчас так отчаянно мчался к ней, не понимая, почему короткий путь никак не закончится.

– Кира, ты где? – прохрипел он, ввалившись в незапертую дверь, и прислушался: тихо. Только едва уловимый звук бегущей воды. – Кира… – задохнулся Макс, глядя на яблоко, что она держала в руках. Сейчас это яблоко лежало в углу комнаты. Брошенное.

Он прошёл вглубь дома. Звук воды будто бы усилился. И тут Макс увидел дверь.

– Кира, я приехал за тобой. – прошептал он, шагнув к этой двери. – Я приехал за тобой, ты слышишь?! – взревел Лавров, глядя на багровые потёки по всему полу.

Кира сидела в углу. Бледная, будто неживая. Горячие струи били ей в лицо, а яркая, алая вода ровными ручейками стекала в сток на полу. В ослабленных пальцах всё ещё держался тот самый скальпель. Оба предплечья были иссечены грубыми порезами.

– Ты что, маленькая?.. – горько рассмеялся Макс, сдавливая её тонкие руки выше порезов первым попавшимся жгутом. – Ну не глупи… – умолял он, туго бинтуя глубокие порезы содранной с неё же майкой: Макс порвал её на лоскуты. – Ты же у меня сильная. – шептал он ослабленным голосом, пока нёс её к машине. – Самая лучшая. – приговаривал, пока мчался по всё ещё безлюдным улицам.

Кажется, следующий раз он вздохнул, только когда женщина в костюме санитара толкала ему в руки какаю-то тряпку.

– Что?.. – зло рассмеялся на это Макс, не поддаваясь её попыткам вытолкать его с коридора. – Что?! Мне не надо! – рычал он, не понимая, что от него хотят. – Кира где? Девушка! Я привёз её!

Но женщина его не понимала.

– Что…что тебе, деньги нужны? У меня есть деньги?! – взорвался криком Макс, доставая из кармана бумажник. Из дрожащих рук посыпались купюры и карточки. – Забирай! – ревел он, но на помощь женщине появились ещё двое.

Макса затолкали в туалет и, активно жестикулируя, подвели к зеркалу. Ему следовало умыться.

– Ну, конечно… – плохо сдерживая эмоции, рассмеялся он. – Я сейчас… – бормотал Лавров, пока брызгал в лицо ледяной водой, пока растирал её.

По рукам, по белоснежному умывальнику потекли ручейки цвета размытой крови. Едва не силой с него содрали пропитанный кровью свитер и принялись толкать в руки всё ту же тряпку. Только проморгавшись, Макс разглядел в ней хирургический костюм. Он ведь и забыл, как выглядит… Кое-как собравшись, удалось переодеться. Он осознанно кивнул, давая понять, что опомнился, что держит себя в руках.

– Девушка! – напомнил он, как только галдёж вокруг прекратился и его уже готовы были оставить в покое. – Где девушка, которую я привёз? – его не понимали и Макс поморщился. – Chica (девушка)! – полезло в голову и пришлось напрячься. – Mi novia (моя девушка)! – нашёлся Макс и ему, наконец-то ответили. Неразборчиво и на испанском, да так долго, что, казалось, голова сейчас просто треснет.

А ещё они куда-то шли. Они всё время куда-то шли, а он, будто попрошайка, двигался следом, пытаясь разобрать хотя бы слово! Пока дверь в одну из палат не распахнулась. Он сказал, что ему сюда не надо. Макс даже не понял, что там, на кровати, кто-то лежит. Не понял, что это не «кто-то», а Кира! Такая тонкая, бледная… И она была цвета белоснежных простыней. Его подвели к низкой койке и заставили опуститься на стул рядом. Через несколько секунд на пустую до этого прикроватную тумбу одна из женщин, с которыми он боролся в коридоре, положила его бумажник с заботливо собранными купюрами.

– Это вам. – открестился он, не сводя с Киры тревожного взгляда. – Забирайте всё… – безразлично отмахнулся Макс, всматриваясь в движения её груди: она должна была дышать!

А ещё он боялся к ней прикоснуться. Почему-то казалось, что непременно навредит. Потому Макс встал перед её койкой на колени и положил голову у ледяных рук. Чтобы быть ближе. Максимально ближе и при этом не причинить боль.

Глава 37