Каждый сам за себя

– Называется вклад в научную деятельность.

– Да, я об этом и говорю. Ты грезишь о гениальных открытиях, ты уверен, что нужно мыслить глобально. Большой человек, большие планы. Но вот незадача: со смертельным ранением тебя привезли в муниципальную клинику и положили на стол к рядовому хирургу, потому что проплаченный заранее гений, банально не успевал приехать. И я спасла твою жизнь. Я. Обычный врач, который за месяц не получает и сотой доли того, что ты тратишь на гениальные открытия. Но ведь могла бы изучать свои формулы… а ты бы тем временем умер. Согласись: хорошо, что я решила спасать людей. Потому что это гораздо важнее.

– Считаю, это тебя совсем не портит. – хорошенько обдумав сказанное, заключил Максим. Кира нахмурилась:

– Что именно?

– Желание меня просчитать. Не стоит отказывать себе в невинных шалостях. Как не стоит отказывать себе и в удовольствии.

– Даже так?

– Да. Я понял, что ты имела в виду.

– И что же?

– Ты реагируешь более или менее предсказуемо, когда я веду себя шаблонно, когда мои действия укладываются в твой расчёт. И совершенно теряешься, если мне вздумается поступить непредсказуемо и импульсивно.

– А ты импульсивный человек?

– Чаще нет, но ты умеешь вывести из себя.

– Я тоже это заметила. Ты беспристрастный, сухой. И ведёшь себя так, будто всё-всё в этой жизни уже видел. Значит, я сумела тебя удивить?

– Сумела заинтриговать.

– И ты готов потратить на меня своё драгоценное время?

– Да, и сейчас мне кажется, что ты даже не против.

– Тебе кажется! Я предпочла бы вернуться домой, в привычную жизнь, а не ставить опасные эксперименты.

– Жаль, что я не предоставил тебе права выбора.

Максим пожал плечами, а Кира коварно улыбнулась.

– Действительно, жаль. – прошептала она, окунувшись глубоко в свои мысли.

С открытиями и тайнами, спрятанными за дверьми, было покончено. Пребывая в отличном настроении, Макс вывел Киру на просторную террасу. Прохлада летнего вечера только-только вступила в свои права, на небе взошла первая звезда. Кира поддалась напускной романтике и позволяла придерживать себя за талию, перебирать длинные пальчики. Ровно до того момента, как Макса не заинтересовали грубая кожа на её костяшках. Кира выдернула ладонь из захвата и зачем-то спрятала её за спину.

– Странно, да? – прошептал Макс ей на ухо, давая понять, что этот момент не ускользнул от его внимания.

Кира вызывающе вскинула подбородок, тряханула головой. Максим разгладил её волосы, провёл кончиками пальцев по овалу лица. Под её нетерпеливый вздох прижал зубами нежную кожу на скуле, тут же вызывающе зализал щадящий укус.

– О, сколько мне открытий чудных день готовит! – насмехаясь, напел он. Запустил пальцы в волосы Киры и, прижавшись грудью к её плечу, притянул к себе и голову. То, как она мысленно шипит, выгибаясь, точно кошка, заставило плотоядно улыбнуться. – Знаешь, если бы ты не вырвалась, я бы, может, и внимания не обратил.

– Может? – хмыкнула Кира, и Макс податливо кивнул.

– Ладно, вру. Обратил бы. Слишком выраженный контраст. Сбитые костяшки у такой нежной, ухоженной особы… Объяснишь?

– А разве я должна тебе что-то объяснять?

– Я знатный фантазёр, сладкая. И если ты не объяснишь, могу себя накрутить так, что ни о каком доверии не будет и речи.

– Нечего объяснять. И костяшки вовсе не сбиты!

– Очень интересно, продолжай.

– В детстве… я никогда не носила перчатки. Не мёрзла.

– Горячая кровь – это хорошо.

– Вот только кожа на костяшках очень тонкая и от ветра и холода часто трескалась. Я не мечтала о свале красавицы, мне это было ни к чему! Существенных трудностей это не приносило, а огрубевшая кожа с лёгкостью затягивалась под действием заживляющей мази.

– Мало и очень сомнительно. Убеди меня. – попутно пробормотал Макс.

– Профессия врача предусматривает стерильность. Особенно тщательно следует заботиться о чистоте рук. Мыло с противомикробным эффектом сушит кожу, а антисептики, которыми приходится обрабатывать руки перед операцией, её и вовсе начисто уничтожают. Дерматит – мой частый компаньон. Чтобы хоть как-то защититься, я покупаю для себя медицинский спирт. Практика показала, что к коже он более щадящий. И обязательно смягчающий крем. Таким образом можно избежать осложнений, но что-то исправить не выйдет. Из-за частых микротрещин кожа зарубцевалась и стала грубой. А дёрнулась я потому, что любое несовершенство заставляет меня чувствовать себя неуверенно. Достаточно убедительно?

– Ты умница. – пророкотал Макс, прижимаясь губами к её голове. Он улыбался. Он был доволен. – Но я хочу знать о тебе всё. – бросил он слова с вызовом и отпустил Киру, позволяя переварить эту новость.