Каждый твой вздох

Макнил стоял у окна, выходившего на улицу перед рестораном, где все было забито полицейскими машинами с мигалками. На тротуаре толкались репортеры, взволнованные жители, любопытные зеваки, надеявшиеся на какие-то новости. Кейт не понимала, о чем думает Макнил, но тот все время поглядывал на мобильник, словно одной силой воли можно было вызвать звонок. Может, он ждет какой-то подсказки, которая поможет обнаружить похитителей… послать поток полицейских машин, ревущих сиренами, на спасение Дэнни…

Холли оставила Мауи в разгар конференции ветеринаров и вылетела в Чикаго. В одном из обеденных залов ресторана «Донован» разместилась оперативная группа, и после объявления желтой тревоги на вновь установленные телефонные линии стали поступать звонки. Узнав о похищении сына, Кейт немедленно приказала, чтобы ресторан закрыли, но большинство служащих оставались на местах, неся молчаливую вахту ради маленького синеглазого мальчика с сияющей улыбкой, который умудрился навсегда покорить их сердца.

Чилдресс был где-то внизу, должно быть, работал с оперативной группой.

Мобильник Макнила издал резкий щебет, и детектив поднес его к уху так быстро, что движение получилось смазанным. Немного послушав, он повернулся и перевел взгляд с Кейт на Грея:

– Внизу стоят два адвоката: Дэвид Левинсон и Уильям Пирсон. Они представляют Митчела Уайатта.

Услышав имена адвокатов, Эллиот мгновенно выпрямился.

– Скажите, чтобы их немедленно впустили и проводили сюда. Надеюсь, они здесь не за тем, чтобы пригрозить Кейт иском, в котором попытаются отрицать отцовство Уайатта.

Но Дэвид Левинсон объявил причину появления, едва войдя в гостиную с большим портфелем. Такой же был и у Пирсона.

– Мистер Уайатт уполномочил нас перевести десять миллионов в любой форме, которую затребуют похитители.

Руки Кейт безвольно опустились. Она пристально уставилась на адвокатов. Улыбнулась. И заплакала от радости и облегчения.

Джо О’Хара подвел лимузин Мэтта Фаррела возможно ближе к ресторану и, оглянувшись, спросил:

– Хотите, чтобы я подождал вас, Митчел?

О’Хара служил у Фаррела так долго, что давно стал членом семьи. Водил машину, как помешавшийся на скорости маньяк, на что Фаррелы не обращали внимания, не трудился обременять себя небольшими формальностями вроде вежливого обращения к Митчелу «мистер Уайатт», на что Митчел предпочитал закрывать глаза.

– Нет, спасибо, – буркнул Митчел, оглядывая элегантный ресторан, занимавший большую часть квартала. То, что Кейт когда-то описывала как «маленький ирландский паб».

– Когда все закончится, я возьму такси. Могу оставить Калли, чтобы присматривал за обстановкой.

– Мэтт велел передать, что приглашает остановиться у них, как бы поздно вы ни вернулись.

– Посмотрим, – вздохнул Митчел, подумав, что в сложившихся обстоятельствах отель был бы удобнее.

Появление лимузина было тут же отмечено репортерами, торчавшими у входа в ресторан, и Митчел, выходя, низко наклонил голову и потянулся было к чемодану, но Калли ловко его перехватил:

– Это моя работа. И лучше, если репортеры посчитают, что это мои вещи.

На два года старше и на полголовы ниже Митчела, Джованни Каллиорозо был одним из пятерых детей семейства Каллиорозо, которых Митчел принимал за своих братьев и сестер, пока в пять лет его внезапно не отослали в частный пансион во Франции.

Калли с детства полюбил боевые искусства и поэтому душой и телом посвятил себя спорту, став всемирно известным боксером. Но несколько лет назад, до смерти устав от этого не слишком чистого бизнеса, он попросил, чтобы Митчел взял его к себе водителем и по совместительству телохранителем.

Верный своему характеру, Калли и в своей новой профессии стал незаменим. Прежде всего он потребовал от Митчела послать его на специальные курсы, где водителей обучали сложным приемам вождения машины в экстремальной обстановке, на случай внезапного нападения на дороге или попытки похищения.

На выпуске Калли назвали одним из лучших водителей, когда-либо обучавшихся на курсах, и всю свою преданность и свирепую верность он перенес на Митчела. Митчел знал, что если потребуется, Калли бросится ради него под грузовик. Однако в этот момент Калли был не совсем уверен, требует ли его преданность Митчелу снова забираться в машину, за рулем которой сидел О’Хара.

– Где, черт возьми, он научился так водить? – раздраженно буркнул он, когда они пересекли мостовую, обходя бамперы полицейских машин.

– «Гонки с выбиванием»[11], – рассеянно ответил Митчел. – Полагаю, он ни разу не побывал в аварии.

– Нет? Что ж, сегодня он едва не стал причиной таковой. Джип, который следовал за нами, едва не влепился в пикап, когда они оба пытались убраться с его пути.

– Больше никакого английского, – велел Митчел, переходя на итальянский, как только они стали проталкиваться сквозь толпу. – Может, от меня хотят кое-что утаить, зато в твоем присутствии будут говорить свободно.

Кое-кто из собравшихся держал зажженные свечи, и у Митчела сжалось сердце при мысли о том, что они делают это для сына, которого он никогда не видел… и, возможно, не увидит живым.