Каждый убивал [Журнальный вариант]

Вчера вечером выключил свет, лег в постель — и бац! — ты в другом измерении. Темнота получилась пуховая, бережная. Охранила от уличного фонаря, свет которого бил прямо в глаза, если спать на левом боку, от тридцатисемиэтажной махины, нависающей над его семнадцатиэтажкой… От всего, что там произошло.

И кажется, что это Анжела о нем позаботилась…

Но теперь надо такие же шторы на другие окна? Или застекленные двери поменять на сплошные… Модернизация жилища… Стоит только начать, как одно тянет за собой другое. И так до бесконечности. Процесс ради процесса.

Нет, этим заниматься некогда… Нельзя добавлять новый пункт в список обязательных дел. И так перебор… Еще упущу что-нибудь важное… Тем более что Анжела возвращается сегодня. Хорошо хоть встречать ее не надо. Предложил — сама отказалась.

Сперва задело. Держит на расстоянии? Создает нейтральную зону при переходе от одного любовника к другому?

Логично и по-своему романтично.

Надо взять гантели, растопырить руки… Вверх-вниз, вверх-вниз… Ритмичные движения помогают освободить голову от мешающих мыслей. Туловище повернуть вправо, влево. Энергично, до крепкого пота. И, наконец, контрастный душ — проверенная настройка на предстоящий день. Преодолевая лень, не позволяя себе манкировать утренним ритуалом, подпитываешь в себе уверенность: я все могу! я — молодец!

И что бы ни сулил первый сегодняшний звонок, Глеб спокойно берет трубку и, глотнув кофе, смотрит на табло. Номер не определяется. Засекречен.

Кто это? Шантажист? Стукач? Высокий начальник?

Перебирая возможные варианты, он делает еще один глоток и хладнокровно нажимает зеленую кнопку. Накопленная мускульная энергия преобразуется в спокойствие.

— Это Екатерина Лавринец, — звучит мягкое успокаивающее сопрано. — Извините, пожалуйста, но я и сегодня не могу к вам приехать. Около тринадцати должна быть в Шереметьеве. Опоздать нельзя — встречаю подругу. Захворала… Анжела Анцуп, может быть, вы слышали ее имя…

Анжела… Заболела…

Только не спросить: что с ней?

Глеб сосредотачивается.

Знает ли эта Екатерина обо мне?.. Может, Анжела ей все рассказала… А может, ничего… Ну, от меня-то она никакой информации не получит. Но к дамочке надо присмотреться. Второй раз переносит встречу. И так грамотно — не подкопаешься. Сперва ее сын заболел — не было оснований запретить ей срочно слетать в Испанию. Вернулась, как обещала, через четыре дня, сама позвонила и предложила день и время. Теперь вот Анжела. Проверю, но явно не лжет. Простое стечение обстоятельств или избегает разговора? Есть что скрывать?

— Завтра в десять жду вас в прокуратуре, — самым приказным тоном говорит Глеб и отключает связь, услышав благодарное “спасибо”.

С недопитой чашкой кофе он переходит к компьютеру. Можно тормознуть, раз встреча переносится. Отчет нужен только к вечеру… О ходе расследования… Каждый день надо накопать хоть что-то новое, иначе снимут с дела. Начальство нетерпеливо, а версия насчет серийного убийцы пока не очень подтверждается. Доказательная база слабовата. Анализ ДНК должен выручить. Дорогущий и долго делают… Подготовился к запросу, вчера его обосновал, и вот шеф раскошелился на подпись. Проверят обе удавки, которыми были задушены жертвы. Когда обнаружат одинаковые потожировые выделения, кровь и слюну, то дело можно считать раскрытым. Покажут фото маньяка по телику, и, где бы он ни залег, кто-то да настучит рано или поздно. И всякие “я не убивал”, “я был в другом месте” и остальные подобные отмазки никто слушать не станет.

Никто…

Если только Бизяев не вмешается…

Убийство Вероники Мазур… Его рук дело? До сих пор не знаю. Не удалось обнаружить ничего, что бы связывало его с самой жертвой или с ее родственниками. Никаких контактов. Дочь его точно была заинтересована… Устранение соперницы — вечная мотивация. Ради дочери все организовал? Но ни одной улики, никаких следов. Сколько ни копал — ничего! Понятно, что такие люди все делают через третьих лиц, но обычно кто-то из окружения проговаривается — по глупости или затаенная месть так наружу выходит… А тут и к свите не подберешься. Вымуштрованы. “Вызывайте повесткой!” И приходят с адвокатом. Ну а при хозяйском догляде не приходится рассчитывать ни на чью откровенность.

Хватит межеваться! Поймаем Олега, и он, конечно, признается. Но какой из этого толк? Заказчик или нет — все равно возьмет вину на себя. Не станет же этот трус валить на всесильного тестя, хоть и бывшего.

Но, может, Бизяев в стороне? Зачем ему уничтожать любовницу зятя? Какой в этом резон? Неужели так любит дочь?! Тогда достаточно было припугнуть… Исполнители перестарались?