Каждый убивал [Журнальный вариант]

А Анжела… Даже если между ними что-то есть… она попользуется следователем и отставит… отодвинет его на задний план. Может, и не бросит окончательно — мало ли, пригодится, но уж точно главную жизненную ставку на бедняка — но никак не бедняжку — не сделает… И потом… Я же тоже ее люблю… Так что можно вместе с Глебом обожать Анжелу… На расстоянии… Наверно, она с ним держит ту же дистанцию, что и со мной…

А как наша с ним встреча началась! Все было на мази… В последний момент сорвалось! В самые последние секунды…

Почему-то Глеба винить не хочется… Может, еще что и выйдет с ним… Судьба сведет или сама ей помогу…

Витек… Из-за него шанс упущен!

Структурированное бешенство, как недомогание с поставленным диагнозом — переносится легче. Ада вдруг раз — и успокаивается. В конце концов, что такого страшного случилось? Какой вред ей нанесен? Да никакого… Не получилось извлечь выгоду… Бывает… Бывало… Урок… В следующий раз буду на стреме, не дам себя облапошить…

Как часто случается — звонок на мобильник переводит эмоции в другой регистр. На дисплее — Лариса Борисовна.

— Срочно приезжай! Домой! Можешь? Ты где? Бери такси! Я оплачу! Ты уже знаешь? Нашли, кто убил Светлану Бизяеву! — тараторит клиентка, не оставляя паузы, чтобы можно было ответить хоть на один вопрос. — Что-то слишком быстро нашли… Не стрелочник ли? Сегодня прием в Кремле… Виктор Рюрикович там точно будет… Я все разузнаю…

Напряжение, под которым Ада жила последние дни, спадает. Убийцу поймали! Или только определили, кто убил? Но ей-то все одно. Значит, она больше не под подозрением! Эх, зря свою съемку показала Витьку… Из-за него рассталась с такой ценностью… Приятно было пересматривать… Чего боялась? Никто бы никогда не меня не подумал… Смелее надо жить!

И востребованность тоже бодрит. Не могут они без меня обойтись…

От Крылатского до Рублевки — рукой подать. Поеду на маршрутке. Это все равно что на такси, ничуть не медленнее.

Ада крохоборничает — как все люди, мечта которых сколотить капитал вряд ли сбудется. По-крупному надо мыслить, а не подсчитывать копеечные приходы-расходы.

Скажу Ларисе Борисовне, что ехала с противоположного конца Москвы… Из Выхина или со Щелковской… Нет… Это выгоднее, но районы непрестижные… Надо марку держать. Скажу, что с Юго-Западной неслась. Пусть богачка раскошеливается… Пустячок перепадет на карманные расходы, а приятно…

Ада осматривается… Рекогносцировка местности. Витек далеко впереди… Ковыляет на своих коротких ножках к подземной яме. Оторвался от нее и даже не оглядывается. Отлично! Пусть сам проваливается в метрошное подземелье. Не взлетит он с этого “Крылатского”. Надеюсь, больше никогда не встретимся!

— Ни-ког-да!

Невысокий старик внимательно смотрит на Аду. Она вдруг понимает, что говорит вслух и довольно громко. Стыдно… И страшно. Ей знаком этот цепкий взгляд из-под густых сросшихся бровей… Даже не напрягаясь, она вспоминает охранника у Светланиного дома. Мысли-то по-прежнему бродят возле последнего убийства, так что выбор людей для опознания не так уж велик. И он узнал… По бейсболке? Надо было ее выбросить!

Да чего я боюсь? Убийцу же нашли! — вспоминает она, но тревога только усиливается. Вдруг Лариса Борисовна что-то перепутала? Глеб же только что ничего не сказал… Депутатка знает, а следователь нет? Быть такого не может! Или он скрытничал?

Зачем?!

Голова опускается вниз, а ноги несут вперед, прочь от всего, что тут сгустилось… Приходится притормозить, чтобы пропустить автобус, из-за которого не видно, сколько машин мчится вслед за ним по Осеннему бульвару. Не хватало еще помереть под колесами… Ада украдкой смотрит назад. Старик делает шаг в ее сторону.

Она рывком перебегает в неположенном месте на ту сторону улицы. Не спускаться же в подземный переход — мимо соглядатая… Еще и на Витька напорешься…

Издалека видно, что нужная маршрутка трогается с места. Как сумасшедшая, Ада машет рукой, кричит: “Подождите меня, подождите!” — и по проезжей части несется вперед. Услышали-увидели. Машина притормаживает…

Тяжело дыша, Ада высматривает свободное место в самом конце салона. Маленькая победа помогает чуть пригасить непомерное, уже трудно переносимое возбуждение, и ожидаемые заторы на Рублевке почти не нервируют. Удается отключиться и ни о чем не думать.

41. Глеб

Где ты, Анжела? Знать бы, что ты делаешь, о чем думаешь…

42. Анжела

Смех… Звонкий женский голос… И другой, тоже женский… Сиплое подхихикиванье…

Сон или явь? Непонятно… Где я? Как разобраться?

Анжела смутно догадывается, что надо бы открыть глаза, встать… В квартире веселятся или, может, на улице? Но стеклопакеты не пропускают внешний шум… Может, я окно открыла? Надо встать… Надо…

Внизу живота болезненное давление, горло жжет… Из-за беспорядка в голове не понять, в чем дело… Веки такие тяжелые — трудно поднять, руки-ноги не двинуть…