Каждый вдох

Но надо было спешить, иначе она опоздает. В салон в Уилмингтоне ей к девяти, на педикюр в одиннадцать, а еще надо подобрать другие туфли – бордовые лодочки, выбранные Эллен для подружек невесты, немилосердно жали. Ехать, наверное, придется по пробкам… Хоуп сократила прогулку, позвав Скотти и повернув назад. Вскоре пес промчался мимо нее, свесив язык набок. Провожая его взглядом, Хоуп невольно посмотрела на пирс. Там находились люди, но с такого расстояния они все были почти точками. Хоуп стало любопытно, повезло Тру сегодня или нет.

В коттедже она вытерла Скотти полотенцем, наскоро приняла душ и оделась в те же джинсы, блузку и босоножки, что и накануне. Но, посмотрев в зеркало, Хоуп почувствовала, что выглядит иначе – красивее и даже желаннее. Она поняла, что видит себя глазами посторонних – так Тру смотрел на нее вчера вечером, когда они сидели в «Клэнси».

Вместе с этим открытием пришло и новое решение. Пошарив в ящике под телефоном, Хоуп нашла то, что искала. Написав записку, она вышла через заднюю дверь и спустилась на пляж. Поднявшись по соседней лестнице к трехэтажной вилле, она подсунула листок под щеколду на калитке – здесь Тру обязательно найдет записку.

Вернувшись тем же путем, Хоуп подхватила сумку и пошла к двери. Садясь в машину, она глубоко вздохнула, гадая, что-то теперь будет.

Тру не сразу понял намерения Хоуп.

Он видел, как она вышла на веранду спустя минут сорок после прогулки со Скотти и поднялась к большой вилле. Его кольнула досада, что Хоуп пришла с ним увидеться, а его нет на месте, но она остановилась у калитки. Наверное, колебалась, входить или нет. Буквально через несколько секунд Хоуп вернулась в свой коттедж, и больше он ее не видел.

Странно.

Хоуп не выходила у него из головы. Легко было бы счесть эти чувства за обычное увлечение, вспыхнувшее от безысходности. Ким, без сомнения, поддержала бы эту мысль: с самого развода бывшая жена регулярно спрашивала, нашел ли Тру себе кого-нибудь или нет, и шутила, что он настолько разучился знакомиться, что, пожалуй, влюбится по уши в первую женщину, которая только посмотрит на него.

Однако дело было не в этом. Тру не пылал пламенной страстью к Хоуп и не так уж истосковался по женской ласке, однако он не мог не признать, что находит ее очень привлекательной. По иронии судьбы причиной тому отчасти стала бывшая жена. В свое время он убедился: Ким прекрасно осознает свою красоту и всю жизнь использует ее для собственной выгоды. А Хоуп вела себя совершенно противоположным образом, хотя была не менее красива, чем Ким, и Тру интуитивно тянулся к ней, как порой, заканчивая рисунок, он шестым чувством понимал: вот так должно быть.

Тру знал – не нужно думать о таких вещах, из этого не может выйти ничего хорошего. Не только потому, что в понедельник ему улетать, а Хоуп днем раньше вернется к своей жизни, где у нее есть мужчина, за которого она надеется выйти замуж, пусть сейчас они и в ссоре. И не потому, что с учетом планов на выходные Тру вряд ли увидит ее еще раз.

Почувствовав новый рывок, он поводил рыбу, угадал момент и подсек. После некоторой борьбы, которая его удивила, Тру вытащил на пирс рыбину, не похожую на камбалу, но все равно неизвестную. Пожилой человек в бейсболке снова подошел и встал рядом, когда Тру начал вытаскивать крючок.

– Эх, и здоровенная же мерлуза! – восхитился он.

– Кто?

– Да мерлуза, а может, лобан! Тоже стоит оставить. Вкусная, если с толком приготовить… Я к тому, если вы и ее выбросить решили…

Тру подал ему рыбину, и лобан тоже исчез в кулере.

Дальше на крючок попадалась разная мелочь, и незаметно подошло время звонить Эндрю. Подхватив удочку и ящик со снастями, Тру вернулся в магазин, разменял денег и подошел к телефонному автомату. Дозвониться до оператора международной связи удалось ценой полуминутного ожидания и нескольких скормленных автомату монет, но в конце концов Тру услышал в трубке знакомые длинные гудки.

Ответила Ким, согласившаяся заплатить за международный звонок, и подозвала к телефону Эндрю. Сын засыпал Тру вопросами об Америке, которую знал в основном по фильмам, и остался разочарован, услышав, что на американских улицах нет постоянных перестрелок, людей в ковбойских шляпах и кинозвезд на каждом углу. После этого беседа перешла в привычное русло. Тру слушал, как Эндрю пересказывает, что успел за последние дни, и от звука детского голоса сжималось сердце – ведь их разделяло полмира.

В свою очередь, Тру рассказал сыну о пляже и описал двух пойманных рыбин, а еще упомянул Скотти и как ходил выручать пса. Они проговорили дольше, чем планировал Тру, – почти двадцать минут, прежде чем в трубке послышался голос Ким, напоминавшей Эндрю, что ему нужно доделывать уроки. Через несколько секунд разговор продолжила уже она:

– Он по тебе скучает.

– Знаю. Я тоже по нему скучаю.

– Ты уже виделся с отцом?

– Нет, – и Тру рассказал о встрече, перенесенной на субботу. Дослушав, Ким кашлянула: – А что там с собакой, которую сбила машина?