Каждый вдох

– Дед его очень уважал и постоянно цитировал. Но, думается мне, тут Черчилль прав.

– А разве вы сами не волнуетесь за Эндрю?

– Вы уже знаете, что это не так.

Хоуп не сдержала улыбки:

– Ну, хотя бы честно признаетесь!

– Иногда с незнакомцами проще всего быть честным.

Она понимала, что Тру говорит не столько о ней, сколько о себе. Оглядевшись, Хоуп увидела вокруг темные коттеджи: Сансет-Бич походил на город-призрак. Она отпила вина, чувствуя, как приятный покой разливается по телу, окружая ее ореолом, словно мягкий свет от лампы.

– Нетрудно понять, почему вы будете скучать по этим местам, – нарушил молчание Тру. – Здесь удивительно тихо.

Хоуп заговорила, вспоминая вслух:

– Мы проводили тут почти каждое лето. Когда мы с сестрами были маленькие, то постоянно плескались в воде. Я научилась кататься на доске вон там, у пирса. Получалось не блестяще, но меня устраивало. Я часами там плавала в ожидании хорошей волны и видела, не поверите, акул, дельфинов, даже двух китов, правда издали! А когда мне было лет двенадцать, я заметила плывущее дерево, и вдруг оно как вынырнет в двух метрах от меня! Я увидела усатую морду и оцепенела от страха, даже крикнуть не могла, а в голове одна мысль: что это за чудовище, бегемот или морж? Но как только я убедилась, что оно не планирует меня есть, мне захотелось его рассмотреть. Я даже гребла, чтобы не отстать. Так мы и плавали часа два. Это один из самых поразительных случаев в моей жизни.

– И кто это оказался?

– Ламантин, морская корова! Их много во Флориде. Здесь их тоже часто видят у берега, но мне вот больше не довелось. Робин мне до сих пор не верит, говорит, я все придумала.

Тру улыбнулся.

– Я вам верю. И мне нравится ваш рассказ.

– Ну еще бы, в нем же фигурирует животное… Слушайте, пока вы здесь, вам обязательно надо увидеть еще одну уникальную штуку, пока погода не испортилась.

– Какую же?

– Вы должны завтра сходить к «Родственным душам». Это за пирсом, на соседнем острове, но во время отлива можно дойти пешком. Как увидите американский флаг, начинайте плавно сворачивать к дюне – и мимо не пройдете.

– Я что-то не понял про родственные души.

– Пусть это будет сюрпризом. На месте разберетесь.

– Все равно не понимаю.

– Поймете.

Хоуп видела, что ей удалось разбудить в нем любопытство.

– Завтра я собирался порыбачить, если удастся достать наживку.

– Наживка есть в магазине у пирса, но вы успеете и то и другое, – заверила Хоуп. – Отлив начнется часа в четыре.

– Надо подумать. А что вы завтра делаете?

– Привожу в порядок голову и ногти перед свадьбой и хочу поискать новые туфли. В общем, женские заботы.

Тру кивнул и отпил еще глоток вина. На веранде царила атмосфера естественности и спокойствия. Некоторое время они синхронно качались в креслах, любуясь великолепным звездным небом, но когда Хоуп с трудом подавила зевоту, она сообразила, что Тру пора идти. Он уже допил свой бокал и будто прочел ее мысли.

– Мне, наверное, пора, – начал он. – День был долгий… Спасибо за вино.

Хоуп понимала, что так будет правильно, но все равно почувствовала разочарование.

– Спасибо за ужин.

Тру отдал ей бокал и направился к калитке. Поставив бокалы на стол, Хоуп последовала за ним. У выхода Тру остановился и обернулся. Хоуп почти физически ощущала исходившую от него энергию, но когда он заговорил, голос прозвучал негромко:

– Вы необыкновенная женщина, Хоуп. Надеюсь, у вас с Джошем все наладится. Ему очень повезло.

Эти слова застали ее врасплох, но Хоуп понимала, что Тру говорил искренне, не осуждая и ничего не ожидая для себя.

– Конечно, у нас все наладится, – сказала она скорее себе, чем ему.

Тру открыл калитку и начал спускаться на пляж. Хоуп немного проводила его. Скрестив руки на груди, она смотрела, как он идет по настилу к краю дюны. Пройдя около четверти пути, Тру обернулся и помахал ей. Хоуп помахала в ответ. Когда он отошел совсем далеко, она вернулась на веранду. Подхватив бокалы, Хоуп отнесла их в раковину и удалилась в спальню.

Раздевшись, она подошла к зеркалу. Первой мыслью было, что пора худеть, но в целом Хоуп осталась довольна своим видом. Конечно, хорошо иметь гибкое тело, способное украсить спортивный журнал, но она просто по-другому устроена, ей никогда не стать худышкой. Еще девочкой Хоуп мечтала быть немного повыше, хотя бы как сестры, однако, глядя на свое отражение, она думала о том, как Тру смотрел на нее, об интересе к ее словам, о комплиментах ее внешности. Хоуп не хватало мужского внимания, и не только как традиционной прелюдии к сексу. Она пыталась разобраться в своих чувствах и расставить все по местам, но понимала, что это опасная почва.

Отвернувшись от зеркала, Хоуп пошла в ванную умываться. Стянув резинку с волос, она провела по ним расческой, чтобы не запутались к утру. Подойдя к чемодану, взяла пижаму, но, поколебавшись, бросила ее обратно в чемодан и достала из шкафа второе одеяло.

Она терпеть не могла мерзнуть по ночам, поэтому забралась под два одеяла и закрыла глаза, чувствуя себя сексуальной и в кои-то веки находясь в гармонии с собой.

Рассвет и сюрпризы