Каждый выбирает свой путь

Если враг сможет сосредоточить наше внимание на негативным сценарии о нашей никчемности, мы не увидим картину целиком: великую всеобъемлющую историю искупления, в которой Бог уготовал любому из нас решающую роль. Поймите, ни одно проявление милосердия к другому человеку не является пустой тратой времени. Скорее, это наш шанс задать рамки, цель и смысл всей своей жизни. Проявляя милосердие, мы участвуем в грандиозной битве. Мы наносим удары сатане, принесшему хаос и стыд, истиной из Откровения Иоанна 12:11: «Они победили его кровию Агнца и словом свидетельства своего». Иисус принес Свою кровь в жертву. Мы же должны нести слово свидетельства нашего.

Мы торжествуем, когда передаем свое разочарование в руки Божьи и говорим: «Господи, я верю, что Ты искупишь его и вернешь мне как часть моего свидетельства». Наши разочарования в самих себе – в нашей жизни – это не просто разрозненные свидетельства о трудностях и неудачах.

Они – способ раскрыть сердца ближних, говоря: «Я тоже. Я все понимаю. Вы не одни. Вместе мы сможем найти дорогу домой».

Как трапеза с другим голодным питает тело пищей, так и откровенность с другим страдающим питает душу милосердием. Посреди наших разочарований мы принимаем утешение от Бога и несем его другим. Говоря словами апостола Павла: «Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, Отец милосердия и Бог всякого утешения, утешающий нас во всякой скорби нашей, чтобы и мы могли утешать находящихся во всякой скорби тем утешением, которым Бог утешает нас самих!» (2-е Кор. 1:3–4).

Когда мы проявляем милосердие к ближним, наши разочарования больше не выглядят гнетуще и жалят не столь сильно.

~

Спустя пару недель после первого опыта в живописи мой дом заполнился холстами. И я решила, что пришло время сходить на какую-нибудь выставку и посмотреть работы других людей. Преодолев страх перед живописью, я почувствовала, что теперь могу поделиться секретами с другой художницей. Я понимала ее страх, тревогу, разочарование и сомнения в собственных силах. Ей не нужно держать эти чувства в тайне, потому что я не требую, чтобы ее картины соответствовали завышенным ожиданиям. Я могу проявить милосердие.

Когда мы проявляем милосердие к ближним, наши разочарования больше не выглядят гнетуще и жалят не столь сильно.

Теперь я знала, что каждая картина достойна только любви, изумления и восторга. Я не намерена была требовать от художницы чего-то ещё, я просто хотела увидеть работу, которую она отважилась показать миру. Я боролась с любой негативной мыслью так, словно я сражалась с адской гончей, не оставляя себе лазейки для бегства.

Хватит ли мне выдержки, чтобы заставить себя отыскать в ее работах все, что мне в них нравится? Могу ли я разжать кулаки, перестать дуться и сменить чрезмерную требовательность на стремление оказывать поддержку? Гораздо легче просто прийти и найти в чужом труде что-то хорошее. Позабыть о своих тайных разочарованиях. Позволить себе раскрыться для любви – для светлого лучика доброты в мире, переполненном мрачными высказываниями, недовольными замечаниями, резкими мнениями и надменными демонстрациями отвращения.

И я искала хорошее, рассматривая одну картину за другой.

И наконец, я осознала, что придает очарование картинам – их недостатки. Мы и так понимаем, что картина не будет выглядеть как фотография, – именно это и делает ее искусством. Ее коснулся человек. Ее создал кто-то, чьи руки потеют, кто не может передать божественное совершенство того, что видят глаза, тому, что могут создать руки.

Даже лучшим художникам свойственно совершать ошибки: где-то не тот масштаб, неправильная перспектива, где-то – слишком темная краска или слишком толстая черта. В их работах будут изъяны. И тут мы должны принять важное решение: как быть с нашим разочарованием?

Воспримем ли мы изъяны как нарушение точности, к которой мы стремимся? Как насмешку над совершенством? Как нечто недозволительное? Как еще одно разочарование в нашу копилку со всеми прочими, которые мы непрестанно испытываем?

Или же мы сможем увидеть за слоем краски человека? Сердце женщины, которая осмелилась взяться за кисть с краской? Помните: это она набралась мужества. Это она осмелилась пойти на риск. Это она не убоялась скрытых разочарований других людей. И выдержала, и оставила след в искусстве.

Я люблю ее за эту смелость.

И посему я могу любить ее работы.

Мы осмеливаемся любить картину не потому, что разрешаем ей иметь недостатки, а потому, что восхищаемся тем, что она их открывает нам. Каждая картина по-своему уникальна. Она красноречиво выражает что-то, что наши души понимают через невидимую связь, возникающую, когда мы вглядываемся в нее.