Каждый выбирает

— В ходе жарких обсуждений восторжествовала точка зрения о недопустимости установления каких-либо демаркационных линий внутри нашего общества. У нас единая культура, единая жизнь, и луонцы ничем не отличаются от прочих ремитцев, — продолжил канцлер. — К тому ж министр экономики с цифрами в руках объяснил, что хозяйство Дома Дракона не в состоянии функционировать в отрыве от общепланетной промышленной базы, а относительно высокое материальное благополучие луонцев является следствием общей экономической политики королевства. Мы искусственно завышаем внутренние цены на экспортную продукцию — концентраты щавеля, верца, раллодия и прочие проявители вкуса. Именно эти товары преимущественно производят луонские крестьяне. Тем самым был развеян миф Благова об особой хозяйственной сметке и трудолюбии луонцев. В результате осталось пренебрежимо мало лиц, считающих возможным выделение своего герцогства в самостоятельное государственное образование.

— А соратники Благова?

— Антон Благов — политический труп! Человек чересчур эмоциональный, гордый и прямой, он пошел вразнос после появления… э… шокирующих рисунков Аполлона Шойского. Герцогиня Луонская, к слову сказать, подлила тогда масла в огонь, назвав Благова главным виновником этого… э… якобы позора. Короче, в порыве он совершил множество опрометчивых поступков. Стал всячески поносить всех шойцев без разбору, придумывал различные каверзы. С его подачи, например, во время одной из торжественных церемоний на главной площади Сольдерио, столицы Шойского герцогства, откуда-то образовался козел с надписью на боках «герцог Шойский». Мало того, козла сопровождали поросята, привязанные к нему длинными прочными резинками. На их спинках красовались фамилии самых именитых шойских дворян. Визг, блеяние, всеобщий кавардак, смех — умные животные устроили почти часовое захватывающее представление. Один шутник по данному поводу сказал, что Дом Кабана напоролся на козлиные рога. А Благов в выступлении по телевидению назвал шойцев «наглыми глупыми свиньями» и объявил, что ему лень бегать за каждым, и он ждет их всех для сатисфакции около Сфинкса.

— Представляю, сколько шума поднялось! — не удержался от комментария Олмир.

— Не то слово, Ваше Величество! Шойское герцогство многолюдно, но искусство фехтования в нем не в почете. А в команде Благова собрались настоящие асы по владению шпагой. На поляне у Сфинкса полились реки крови. Когда же местные власти попытались остановить бесконечную череду дуэлей и выслали милицию, Благов включил хадрайверы и силой отогнал блюстителей порядка. При этом, естественно, не удержался в рамках Кодекса дворянской чести, преступил закон. Правда, подвергнуть его аресту оказалось непросто…

— Мне сказали, что сейчас он в больнице.

— Совершенно верно, Ваше Величество. А когда он поправит здоровье, то ему придется отчитаться за сопротивление властям и некоторые другие деяния, фигурирующие в уголовном кодексе. Одним словом, он надолго, если не навсегда, исчез с политической сцены.

— Хорошо, а его сподвижники?

— У него почти не осталось последователей, все разбежались или отвернулись от него. Видите ли, Ваше Величество, — канцлер не смог удержаться от ехидного смешка, — мы разгадали Вашу задумку опорочить Благова в глазах широкой общественности и в полной мере использовали благоприятные обстоятельства. Мы пустили слушок, что Вы очаровались дочерью герцога Кунтуэского и дали Благову тайное поручение расстроить Вашу помолвку с герцогиней Луонской. В обмен же Вы якобы обещали ему поддержку в сохранении звания чемпиона по многоборью. Вроде бы именно поэтому Вы подыграли ему на последних соревнованиях. В пользу этого построения говорит также то умозаключение, что если герцогиня Луонская не выходит замуж за Вас, то Дом Дракона, ясное дело, сохраняется. Благов становится регентом, а в перспективе, возможно, даже консортом Луонским.

— Ничего более нелепого и гнусного никогда ранее я не слышал!

— Мы не утверждали, что это правда. Только намекнули. Политика — грязная вещь, и неискушенные люди охотнее всего верят самым неправдоподобным слухам.

— У меня не было никаких задумок в отношении Благова! А судил я справедливо.

— Ну, извините, Ваше Величество, если что не так.

— На будущее: постарайтесь, чтобы в ваших построениях впредь никогда бы не использовались мои отношения с Зоей. А также с Юлианной Кунтуэской — я вообще не хочу иметь с ней что-либо общего! Ни в жизни, ни в виртуальной реальности — нигде! Вам понятно?

— Будет исполнено, Ваше Величество!

— Консорт, говорите? Это, значит, ограниченный в правах супруг? Ну, договорились же вы!

— Виноват, Ваше Величество.

Раскаяние Краева было столь искренним, что у Олмира пропало желание журить его за отсутствие чувства меры. Помолчав, он задал вопрос, который должен был прозвучать много раньше:

— Каким образом Благов добился от Зои отказа от принятых ранее договоренностей по поводу расформирования ее герцогства?