Каждый выбирает

— Тут вот еще какое дело, — сказал он, — излучение хадрайверов не совсем полезно для здоровья, а Зоя Луонская вместе с герцогом Цезийским и графиней Бюловой находится в Сфинксе уже много времени. Надо бы их оттуда извлечь. Общественная дискуссия закончилась, и она может покинуть пределы своих владений. По периметру Сфинкса мы выставили усиленную охрану, но все равно там шныряют подозрительные личности. К тому ж меня настораживают имеющиеся подозрения в том, что… э… коллизии, произошедшие с участием Благова, искусно срежиссированы.

— Мне тоже не дает покоя синхронность навалившихся проблем, — сказал Олмир.

Без разговора с Месенном определенно не обойтись, подумал он. А пока… Последние слова канцлера помогли выстроить последовательность первоочередных действий, более радикальные планы оставим на потом. Не раздумывая далее, Олмир приступил к раздаче указаний:

— Шороту и Ингельроку немедленно высылайте приглашение посетить дворец. Думаю, что за сутки я успею подготовиться к переговорам с ними.

— А телеобращение? — встрял канцлер.

— Пусть его текст несут ко мне в кабинет. Запланируйте запись моего выступления на раннее утро. Кроме того, Ваша Светлость, — сказал Олмир, обращаясь к Ламарку, — представьте мне все материалы расследования убийства Рагозы. Все — вы поняли? Вплоть до расшифровок исходных данных запоминающих компьютеров.

— Будет исполнено, Ваше Величество, — склонился в поклоне Ламарк.

— А также сводные материалы касательно родиниловской обители и Шамона.

— Сию минуту, Ваше Величество, — подскочил с места канцлер. — Я уже дал распоряжения.

Контрольную работу всегда нужно начинать с решения самой трудной задачи, учил их Лоркас. Кокроша тоже говорил, что вначале надо браться за главные или неприятные дела. Справился с ними — и спокойнее на душе. Сейчас самое главное и трудное — извиниться перед Зоей. И обеспечить ее безопасность. С этого и надо начинать.

— Не торопитесь. Я лечу в Луонское герцогство за Зоей, — сказал Олмир.

Покушение

— Кто будет меня сопровождать? — спросил Олмир в глубокой задумчивости.

Этот невинный вопрос вызвал неоднозначную реакцию.

— Видите ли, Ваше Величество, — растерянно протянул канцлер, — мне и графу Ламарку опасно появляться в зоне действия хадрайверов. Вся техника на мне может забарахлить. К тому ж в меня… э… вживлены кое-какие компьютерные устройства.

— Я неточно задал вопрос, — пояснил Олмир. — Вы мне там не нужны. Занимайтесь своими функциональными делами. Я хотел спросить, кто из журналистов будет сопровождать меня для освещения событий. Я собираюсь действовать предельно открыто, чтобы впредь ни у кого не возникало ненужных желаний что-либо домысливать.

— А-а, — с облегчением сказал канцлер, — я распоряжусь, чтобы на месте Вас ждал Кутузов, политический обозреватель первого — общепланетного — телевизионного канала. Несколько часов назад ему направили специальную технику, которая не содержит электронных логических узлов и потому сохраняет работоспособность в хадрайверном поле. Он ведет репортаж в прямом эфире.

— Слава? Хорошо, мне он симпатичен.

Вячеслав Кутузов воссиял в средствах массовой информации Ремиты сравнительно недавно. Дружелюбной улыбкой и непринужденными манерами он быстро завоевал всеобщую любовь. Гений общения, он умел двумя-тремя фразами растопить любой лед и завоевать расположение самого предвзятого собеседника. Был он по крайней мере в два раза старше Олмира, но товарищеское обращение к нему «Слава» со стороны молодого короля казалось самым естественным.

— Эскорт гвардейцев ждет Вас на стоянке литов, — сказал канцлер.

— Вот и хорошо. На будущее: я прошу, чтобы вы меньше отвлекались на второстепенные дела. Скажем, доставлять меня с Беззаботных островов мог бы кто-нибудь другой — не обязательно лично начальник королевской Службы безопасности.

— Виноват, Ваше Величество, — ответил канцлер. Он промолчал о том, с каким трудом далось ему решение направить на острова Ламарка в нарушение прямого указания короля.

— Вот и договорились, — буркнул Олмир, направляясь к выходу.

До Сфинкса он добрался поздним вечером, когда сгустилась темнота. Наружное освещение дворца не работало. Пылало несколько костров, и в их неверном свете метались тревожные тени.

Первоначально хадрайверы задумывались как генераторы излучений, порождающие резонансы в электронных узлах и тем самым блокирующие их работу. А получилось мощное обезоруживающее средство, так как в безудержной тяге к совершенству почти вся человеческая техника оказалась оснащенной логическими, запоминающими или счетными устройствами.

— Настоящее средневековье, — пробормотал Олмир, выбираясь из лита, и почти столкнулся с Кутузовым. Обозреватель был вооружен музейным микрофоном и допотопной телекамерой.

— Добрый вечер, Ваше Величество. Как вы себя чувствуете?

— Спасибо, хорошо.

— Я спрашиваю потому, что прошел слух, будто бы вы приболели.

— Вы журналист — и верите слухам? Я абсолютно здоров. Просто меня некоторое время не было во дворце.