Казя теперь труп

– Синенькая – это Алинка-Малинка, я про нее расскажу, с ней проблема, – ответил Лекс. – Она, кажется, превращается в куклу или развоплощается – я точно не понял. А Тик-Тик потеряла пропуск и застряла на нашем кладбище. Наверное, навсегда…

– Ой! – Оленька зажала рот ладошками. – Ой, ну как же так-то?

– Ну вот так, – развел руками Лекс. – Боюсь, что это все по моей вине. Сейчас остальные подойдут, расскажу.

Оленька кивнула:

– А Какакий не смог помочь? Вы же дружите…

– Ну его! – нахмурился Лекс. – Как узнал о том, что Тик-Тик мне помогает, сразу слинял. Учеба у него, дела вдруг неотложные.

– Думаю, он на Тик-Тик виды имел, а она с тобой, вот и… – осторожно заметила Оленька.

– Что я слышу, что я слышу, кто на кого виды имел? Шарман, шарман! – Гусара вдохновляли любые сплетни.

– Да никто ни на кого не имел, – отмахнулся Лекс. – И вообще сейчас Милаш подойдет, все узнаете.

Милаш подошел и осторожно установил на стол огромный поднос с пивом, креветками, колбасками, серым круглым хлебом и зеленью.

– Угощайтесь!

– Ха, а говорил – не официант! – не удержался Гусар.

Милаш сжал кулаки.

– Начинай уже, не тяни! – попросила Оленька. – Ребята, прекратите!

«Ребята» утихомирились, переключаясь на пиво.

– Начинай! – разрешил Микулаш Бржиза, выбирая самую сочную колбаску.

Лекс сдвинул поднос с закусками и положил на стол большую тетрадь, из которой торчали разноцветные закладки.

– Что это?

– Улики!

– Улики?! Ого!

– Не сами улики, а наши с Тик-Тик записи, зарисовки, план кладбища. Из улик я принес сюда только крышку от кастрюли. Ее потом покажу, я ее Зару и Квазару отнес, пусть исследуют. Она такая – точно не из нашего мира.

И Лекс начал рассказ.

Дошел до момента, когда они с Тик-Тик не смогли спуститься на кухню, открыл тетрадь и показал:

– Примерно вот такая печать там была.

Милаш и Гусар глянули, пожали плачами.

– Надо у библиотекарей спросить, – сказал Милаш.

Оленька глянула и ахнула:

– Видела, видела такой знак!

– Где?

– Да на воротах нашего дома! Я после смерти могла спокойно ходить по всему нашему участку и дому, а как приближалась к воротам – все, дальше ходу не было. Даже на машине не удавалось выехать. Я залезала на заднее сиденье к папе, но нет. Он выезжал, а я оставалась.

– И?

– Что «и»?

– Знак где был, на воротах?

– Почти. Не на самих воротах, а как бы сразу за ними. В воздухе. И там еще красный крест был.

– Красный крест? Какой?

– Обычный, как на машинах скорой помощи.

– Ясно, – вздохнул Лекс. – Спасибо. Это ценная инфа. Собственно, мы с Тик-Тик так и поняли, что это все санитары сотворили. Тетю Таню с концами в больницу забрали, остальных подержали и выпустили, частично стерев память и заменив ложными воспоминаниями. А Казю попытались запечатать в подвале, но она как-то выбралась и теперь где-то ходильничает. Что ж, все сходится. Пойду-ка я тоже возьму себе пива или сока…

Лекс встал.

– И мне чарочку, – попросил Гусар.

– Па-а-даж-ди-ти, милый пан! Подождите! – взволновался вдруг Милаш. – Ничего не сходится. Давайте разбираться. Где была Казя, когда подвал запечатывали? Как ее санитары могли не заметить? Откуда крышка странная? Почему на печати Оленьки крест есть, а на кухне нет? Если санитары ставят печать-крест, то и на кухню должны были поставить. Почему санитары не забрали Алину? И, самое главное! – Тут Милаш взял торжественную, прямо-таки театральную паузу.

– А что самое главное?

– Самое главное – это Тик-Тик! Ее надо вызволять, и немедленно!

– Это да, – вздохнул Лекс. – Но как? У нее же теперь нет пропуска.

– А ты в их деканате был? Ситуацию объяснил?

Выяснилось, что Лекс не был.

– Так дуй туда немедленно! А потом с новостями – к нам. Пиво и сок подождут.

Лекс отправился в деканат факультета человековедения.

Если секретарем факультета метафизики была милая, всегда готовая помочь студентам девушка, то на факультете человековедения Лекса встретила ее полная противоположность – суровая тетка старой закалки. Цвет ее лица был столь несвеж, словно она попала сюда уже в хорошо подгнившем состоянии.

«Бр-р, могла бы уж поработать над этим!» – подумал Лекс, всеми силами стараясь не отводить взгляд, сохраняя приличия.

– Я вас слушаю! – сухо произнесла тетка.

– Моя подруга Тик-Тик, первокурсница вашего факультета, потеряла пропуск на Подпущинское кладбище, – начал Лекс.

– Растяпа! – отрезала тетка.

– Абсолютно с вами согласен, – как можно вежливее склонил голову Лекс. – Но дело в том, что она потеряла его, уже находясь на вышеуказанном кладбище…

– А мне к чему знать эти подробности? – Кислая мина на землистом лице тетки не обещала позитивного завершения разговора.

– Так она застряла на кладбище и не может вернуться в университет!

– Почему это?

– Так пропуск же потерян…

– Перестаньте червивить мне мозг! – взвилась тетка. – И передайте своей подруге, что она пропустила уже две лекции, и, если намерена пропускать и дальше, будет исключена!

– Но…

– Никаких но, молодой нечеловек! Более дурацкую причину пропусков придумать невозможно! Пропуск она потеряла! Зачем она вообще тащила его с собой?

– Но…

– Дура!

– Но…