Казя теперь труп

– Я бы так не сказал, – встрял Квазар. – Нам с Заром иногда приходится уйму сил тратить, чтобы какую-нибудь нужную шестеренку получить! Уже и нарисуем ее сто раз, и представим во всех деталях, и стихи сочиним, а все никак. О, а вот и он!

Зар возник на лужайке перед домом, в руках у него был белый флаг.

– Сдается мне, что он сдается, – пошутил Какака.

Физики Зар и Квазар сильно отличались и от всех прочих, и друг от друга. От прочих – поскольку были, по сути, скелетами. Друг от друга – ростом (Квазар выше на полчерепа), прической (короткостриженый Зар если напоминал одуванчик, то облетевший) и свечением (Зар сиял ярче и зеленее, в спектре Квазара превалировали сине-лиловые нотки). Кроме того, характеры у них были разные. Зар был позитивнее и активнее, Квазар – педантичнее.

– О, Лекс очухался! – обрадовался Зар, едва переступив порог. – Ну, рассказывай, где был, что видел. И что тебя так напугало, что вырубило на полгода?

– Ничего его не напугало! – возмутилась Тик-Тик. – Может, просто отдохнуть человек захотел.

– Так он же не человек! К чему нам отдыхать? Лекс, ты уже знаешь, что тебя отчислили? Ладно, это не важно. Давайте ближе к делу. Итак, вот, наконец, наши с Квазом окончательные результаты анализа образца из молочной кринки.

Зар помахал в воздухе белым флагом, который при ближайшем рассмотрении оказался прикрепленным к древку листом бумаги. Лист был испещрен каракулями – почерк у Зара был, как у потомственного врача-терапевта.

– Данные весьма любопытны! – с энтузиазмом продолжил Зар. – Общее содержание элементов анти-иридия…

– Как отчислили? Меня отчислили?! – возопил Лекс. – За что?!

Присутствующие виновато переглянулись, и Какака принялся объяснять. Оказалось, правилами университета предусмотрена ситуация, при которой студент может задержаться, заплутав во времени. Причина считается уважительной, если он находился в своей могиле в отключке или хотя бы на территории своего кладбища. Также бывали случаи удержания учащихся «сторонними силами» – в подробности Какака вдаваться не стал, и что это за силы небесные либо бесные, осталось неясно.

– Но ты находился на территории универа и просто спал, – завершил Акакий Акакиевич. – Пропуски по причине сна считаются неуважительными. Одну, две, даже десять лекций еще можно проспать, не комильфо, но допустимо. Но ты проигнорировал всю летнюю сессию и все занятия второго курса. Так что… Прости!

– Но я не спал!!! – взвыл Лекс.

– Ты спал, – мягко возразил Какака.

– Ты спал, – с сожалением подтвердила Оленька.

– Ты спал, – кивнула Тик-Тик. – Мы обратились в деканат, привели сюда целую комиссию, она подтвердила. Ты даже не окуклился, к сожалению.

Лексу сунули под нос грязно-желтого оттенка пергамент, на котором было выведено: «Вечным сном, силы небесные либо бесные тому причиной, неведомо, уснул студент первого курса метафизического факультета Подпущинского университета Йоки Алексей Таганов. По причине вышеизложенного он отчислен».

Лекс оторвал взгляд от пергамента и застыл. Счастливая, наполненная смыслом полоса его нежизни окончилась. Что ждет его дальше? Придется возвращаться на родное кладбище, в свою могилу. А на кладбище невесть что творится. Всех санитары забрали, везде печати. Нежить в полном одиночестве, пока тебя тоже не заберут? Та еще перспектива!

Друзей Лекса его будущее, похоже, не волновало. Зар крепил к большой магнитной доске результаты своих исследований. Квазар ему помогал. Тик-Тик выбирала тарталетку. Оленька сотворяла чай.

– Надеюсь, никто не будет против, если я закурю? – будничным тоном спросил Какака, извлекая из кармана любимую трубку.

Глава 19 Улики и факты

Долгоногая и длинноносая секретарша метафизического факультета занималась на рабочем месте наращиванием ногтей – делом тонким и ответственным, требующим полной сосредоточенности. Поэтому она не повернула головы в сторону Лекса.

– Ногти, ногти, ноготочки, вы растете как цветочки…

– Простите, если отвлекаю, – начал Лекс, – но могу я задать вопрос?

– Ка-а-анешно, – протянула секретарша, не отрываясь от созерцания любимого мизинца и продолжая шевелить губами.

– Мне сообщили, что меня отчислили. Но э…

– О, поздравля-а-а-ю!

– Но это недоразумение! Тут не с чем поздравлять!

– О, простите, тогда соболе-е-езную.

– Послушайте, у меня проблема!

Секретарша наконец оторвалась от маникюра и с любопытством уставилась на студента, нарушившего ее покой.

– Какая проблема?

– Меня отчислили! А я не виноват.

– Но вас никто не обвиняет, – с изумлением заметила секретарша.

– Но меня отчислили!

– И что?

– Я хочу продолжать учиться. Послушайте, так получилось, что я заснул на несколько месяцев и не мог проснуться. Но теперь я проснулся и хочу учиться.

– И что вам мешает?

Лекс мысленно взвыл и протянул дебилке-секретарше пергамент:

– Вот что мешает.

Длинноносая вздохнула, развернула свиток и принялась читать вслух: