Казино

– Все в порядке, все в порядке, – залепетал Борис. – Я же не виноват, что эти японцы тут намудрили. Через часок все будет работать как часы. Да и успеете вы: там же еще регистрация, досмотры всякие…

– Ну смотри, если через час не будешь готов… – пригрозил Козырев и вышел.

Регистрация на эксклюзивный чартер (Рифат арендовал весь Ту-154, чтоб не соседствовать ни с кем из посторонних – гулять, так гулять) давно уже прошла, и группа ждала, когда освободится специальная секция таможенного досмотра – ее высокое начальство решило проконтролировать улетающего олигарха по полной программе. Рейс даже решили немного задержать, потому что группа досмотра багажа запарилась, перекладывая и проверяя целый арсенал, обнаруженный ею в контейнерах Цыгана – лучшем месте для перевозки чего-нибудь незаконного, с чем ассоциировался у таможенников преуспевающий чеченец.

Сам Рифат с пустыми руками прошел через таможню и кайфовал в баре «дьюти-фри» в ожидании своих обремененных ручной кладью попутчиков.

Наконец в зале появился Петр Ильич. Он сунул в руки жене сумку с видеокамерой и поманил за собой Сашу.

– На, глотай быстренько, – вынул он последнюю упаковку, когда они зашли в пустой туалет. – Запей водичкой, чтоб легче было. И постарайся не есть несколько часов, – не дай бог, прорвется.

– Помру?

– Запросто, – пообещал Козырев. – Ну счастливо. Запомни, что о твоем грузе должен знать только Заур. Прилетишь – сразу скажи, что привез заказ. Да, и захвати вот эту кассетку – посмотрите с Тамарой в полете. Там очень забавные кадры с нашим сыном. Мы ее давно потеряли, а тут случайно нашел ее дома…

При прохождении магнитных ворот Цыган вдруг «запищал». Он выложил все, что было металлического в карманах, но «страж» не унимался. Напрягшийся таможенник хотел уже было пригласить его на личный досмотр, но Саша, который уже с трудом сдерживал волнение, вдруг догадался, в чем дело.

– Один момент, офицер. Я понимаю, в чем дело. Я много летал, но в первый раз столкнулся с такой чувствительной системой, как ваша. Дело в том, что у меня в груди вставлена металлическая пластина. На нее и реагирует магнит.

– А как я проверю, что это так?

– Ее даже видно снаружи, – сказал Сомнат Сингх, распахивая пальто и рубашку на груди. – Видите, как блестит металл в этой дырочке? – показал он на аккуратное отверстие в коже, за которым поблескивала шина, скрепившая когда-то его проломленную грудину.

– А почему она не зарастает? – полюбопытствовал успокоенный таможенник.

– Она меня кормит в некотором роде, – улыбнулся Цыган. – Именно сюда я упираю острие меча во время выступлений.

– Этого не делает никто в мире, кроме господина Сингха, – с победной улыбкой, окончательно снявшей напряжение, сказала Тамара.

– Ну тогда проходите пожалуйста, – сказал офицер. – Но на будущее неплохо бы обзавестись справочкой…

– Столько лет прошло, а ваша бюрократия все молодеет, – невесело пошутил Саша, когда они шли по летному полю.

Самолет уже пятый час находился в воздухе. Как только наступила полночь, Рифат собрал всех за праздничным столом в переднем салоне – наступил день его рождения. Все веселились вовсю: пили, пели русские и чеченские песни, обнимались, словно не шла в это время война далеко на севере, в южной для России Чечне, лакомились острыми кавказскими блюдами, которые вез в нескольких коробках Рифат, чтоб порадовать в день рождения своего близнеца… Один только Цыган отказывался от всего, боясь повредить капсулы у себя в животе, ссылаясь на расстройство желудка. Посадка на дозаправку в Аддис-Абебе прошла почти незамеченной…

Когда взлетели снова, захмелевшему Рифату захотелось зрелищ. Для начала он заставил Леонида Егорыча показать свое умение манипулировать картами, долго пытался что-то повторить из его фокусов и, разгорячившись неудачей, расшвырял колоду по всему салону. Понаблюдав, как ее собирают, ползая по полу, стюардесса и ее добровольная помощница Резиновая Зина, хозяин-барин возбудился и потребовал, чтоб последняя тут же исполнила свой коронный номер на столе.

– А ты, йог, твою мать, будешь следующим. Иди доставай свой меч, и я посмотрю вблизи, как ты его глотаешь. Дуришь ведь публику-то, дури-ишь, – погрозил Рифат своим коротким пальцем, на котором сверкал каратным бриллиантом золотой перстень.

Саша встал и вышел, разгневанный скотским обращением, но выскользнувший за ним Машков решил его успокоить.

– Саша, да не злись ты на чурку. Он нас заказал, значит, мы должны его ублажать, уж прости за терминологию. Достань ты сабельку да порадуй его. Только башку не снеси ему со зла, – рассмеялся Пал Палыч. – Ведь вижу, что хочешь – ишь как глаза сверкают.

Саша нехотя поплелся к багажу и достал свое оружие. Вскоре из переднего салона вышли все, кроме Рифата и Зины.

– Представляешь, – сказала встревоженная Тамара, – запал он на Зинку, да и та, дура пьяная, как кошка к нему ластится. Вот выгнал всех. Как бы чего не вышло.