Казино

«Но ты не думай, что ты первая мне изменила, – злорадно покачал головой миниатюрный Козырев на экране. – Вот как любят меня женщины и как я их буду любить!»

Тут же возникла порнографическая сцена с Серафимовой.

– Фу, какой… козел! Так у вас сейчас принято говорить? – уточнил Саша, отставший в российской лексике лет на пятнадцать.

– А что это за прогнозы? – удивилась вдруг Тамара. – Он, похоже, не прощается с жизнью.

«А вот так ты будешь гореть в аду! – выкрикнул Петр Ильич, и на экране замелькала Тамара, сбивающая с себя язычки пламени. – Гори, гори, сука проклятая!!!»

– Ничего себе! Да он просто Спилберг какой-то! – заметил Саша. – Если он продолжит ругаться, я разверну самолет и вернусь набить ему харю…

«А ты, клоун индийский, глотатель дерьма, послушай, кому ты обязан своими бедами. Да-да, Тамара, рядом с тобой сидит глотатель дерьма, способный за деньги провезти в себе героин! Так вот слушай! Это я споил тогда Ваську и вошел в ваш номер. Но я знал, что, победи вы, я бы никогда не попал в Париж – ведь Ваську вернули бы. Поэтому я убил сразу двух зайцев: провалил полеты, подсыпав крахмал со стеклом, и поехал на конкурс с Тамарой. Я не убил третьего тогда – тебя, так уж карта легла, но это никогда не поздно. А сейчас представь, как я хорошо жил с твоей девушкой, пока ты маялся в вонючей Индии. Все было бы нормально, не пожелай этот мудак Машков затащить тебя зачем-то в Москву – век ему не прощу, гори он тоже в огне».

– Что-то он резко про Павла. Ведь узнай тот…

– А теперь насчет нашего сына, Тома. Моего сына, – сделал он драматическую паузу.

– Знал бы этот гад, что это твой сын, – негромко сказала во время нее Тамара, отчего Саша задохнулся, не веря, но тут же продолжил свою речь Козырев:

«Ты его никогда не увидишь, поняла? Я выращу его так, чтоб он и не вспоминал тебя, уж я сумею найти ему новую мать. А ты оставайся с Цыганом. Обнимитесь покрепче, посмотрите друг на друга, пусть это будет лучшим мгновением в вашей жизни, потому что будущего у вас нет! – сатанински рассмеялся Козырев, совсем как когда-то на занятиях по актерскому мастерству в ГУЦЭИ. – Бум!» – крикнул он и после недолгой паузы спокойно откинулся в кресле и вдруг начал неторопливо ковырять в носу, потом встал, приблизился к камере, и экран погас…

– Ну Клоун! – рассмеялся Цыган. – Слушай, а что это там хлопнуло сзади, когда он «бум» сказал? – спросил он.

– Я не слыхала… Ой, что это?

Оба вдруг услыхали за спиной громкий треск, и тут же по салону потянуло сильным сквозняком, который перерос просто в свистящий ветер, несущий салфетки, бумаги и прочую легкую ерунду куда-то в хвост самолета.

Через мгновение по проходу пробежал крайне взволнованный бортинженер.

– Пассажиры, наденьте кислородные маски – они в люках за щитками, – крикнул он. – У нас разгерметизация корпуса.

Из переднего салона выскочила полуодетая Зинка-Резинка и громко заверещала:

– Мы па-адаем!

– Сядь, дура, – прикрикнул на нее Машков и силой усадил ее в кресло, нацепив на ее разинутый рот маску со шлангом, а сам рванулся в хвост.

Следом за ним побежал и Саша. Он увидел, как в туалете бортинженер пытается остатками пластмассовой крышки накрыть унитаз, в который со свистом врывался воздух, увлекающий за собой всяческий мусор. От неловкого движения летчика на его руке лопнул ремешок часов, и они канули в той же дыре.

– Вот черт! – выругался он. – Какой-нибудь лумумба подберет – они же противоударные.

– Шутишь, командир? – спросил Машков. – Значит, все не так серьезно?

– Черт его знает. Могут трещины пойти по корпусу – тогда крышка. Садиться придется в Кампале, однозначно, как Вольфыч говорит. Одного не пойму: почему, если горловину наружу вырвало, весь дезраствор по стенкам разбрызгало… Ну чем же заткнуть эту дыру?!

Саша рванул в салон и принес свой рюкзак, сунул его в нержавеющее нутро унитаза словно кляп, и тут же вой вырывающегося наружу воздуха перешел в тонкий свист.

– Ну теперь дотянем, – отер пот со лба бортинженер. – Пойду доложу командиру… А ты молодец, Матросов, – похвалил он Сашу, – не растерялся.

– Вот именно, Матросов, – почему-то повторил Машков. – Ладно, пойдем к командиру – я же отвечаю за безопасность нашей группы…

Через полчаса самолет приземлился в аэропорту Кампалы, столицы Уганды, прославившейся своим людоедом Амином. Пилоты пошли к начальству договариваться о помощи в ремонте, а пассажиры остались на территории суверенной России, то есть в самолете, на всякий случай окруженном местной полицией в шортах и теннисках.

Цыган почувствовал, что, несмотря на все его усилия, сохранять в себе опасный груз он больше не может, – видимо, сказалось волнение и получасовое разряжение воздуха в салоне самолета. Но что делать? Вдруг в самолет поднимутся местные полицейские и обнаружат криминальную контрабанду? Не заглатывать же эту гадость по новой. После мучительных раздумий он решил посоветоваться отнюдь не с самым близким человеком, Тамарой, а со вторым вызывающим его доверие человеком – Машковым. Тем более что тот, по слухам, был близким другом братьев, наверняка знающим нюансы их взаимоотношений.