Казино «Бон Шанс»

– Солидарен, – поднимая свою рюмку, кивнул Алексей Петрович. – Нам с тобой война – не прибыль, а убыток. Но давай говорить открыто: пустит Кореец после смерти Малахова кого-нибудь к пирогу? Хотя бы того же Вячеслава?

– Сомневаюсь, – покачал головой Сан Саныч. – Однако нам лучше сделать так, чтобы драка прекратилась, хотя бы на время, пока не найдем разумных решений вопроса.

Они выпили и некоторое время молча закусывали, отдавая дань искусству китайских кулинаров. Занимаясь салатом с нежными креветками, Снегирев раздумывал, как бы половчее заставить Молибогу начать плясать под свою дудку. Лешка хитер, опытен, осторожен, не может не увидеть приготовленной для него простой западни – важно сделать так, чтобы противник думал, что он тебя обманул, и радовался. Радовался до тех пор, пока до него не дойдет, какой крах потерпел он сам, оказавшись обманутым. Хорошо, еще немного, и он бросит Алешке кость, которую тот сам ни за что не разгрызет и вынужден будет потянуть за нужную Снегиреву нить. Деваться ему просто станет некуда.

– Все поглядываешь на сверток? – наливая по второй, усмехнулся Сан Саныч. – Гадаешь, чего это я притащил?

– Раз принес, сам скажешь, – пожав плечами, философски заметил Молибога. – Если это не касается меня, то зачем спрашивать?

– Все верно, – согласился бывший комитетчик. – Ну, поехали?

Выпили по второй и попробовали горячее. Гусятина в остром соусе оказалась отменной, и настроение Снегирева еще более улучшилось.

– А ведь это действительно подарочек для тебя, – он ласково погладил ладонью сверток. – И не только для тебя. Я бы даже сказал, что это сюрприз!

– Не люблю загадок.

– Хочешь посмотреть?

– Отчего же не взглянуть, если сюрприз для меня? – усмехнулся Молибога.

Снегирев медленно развернул сверток и показал Алексею Петровичу стандартную видеокассету. Почему-то при виде ее у Молибоги нехорошо засосало под ложечкой в предчувствии крупных неприятностей.

– Тут найдется, где прокрутить? – небрежно поинтересовался Снегирев.

– Что-то любопытное? – стараясь сохранить равнодушное выражение, бросил Алексей Петрович.

– Весьма! Иначе я не просил бы тебя о личной конфиденциальной встрече.

– Подожди, – Молибога встал. – Я тут знаю кое-кого, пойду спрошу, может быть, посмотрим в кабинете директора.

– Хорошо, – согласился Снегирев, предвкушая, что последует за просмотром. Вот тогда начнется настоящая, опасная и интересная игра!

Алексей Петрович вернулся минут через пять и пригласил гостя в директорский кабинет. Они прошли длинным внутренним коридором со стенами, выкрашенными зеленовато-коричневой краской, так не вязавшейся с роскошным залом ресторана, и очутились в небольшом уютном помещении. Там никого не было, а на столе лежал ключ.

«Молибога не зря назначил встречу здесь», – понял Снегирев.

Алексей Петрович закрыл дверь на ключ и сам, подрагивавшими от нетерпения руками, вставил кассету в щель видеоплеера. Щелкнул переключателем и нажал клавишу воспроизведения записи. Александр Александрович устроился за директорским столом и молча наблюдал за Молибогой, так и оставшимся стоять перед экраном. На нем с неожиданной яркостью появилось изображение средних лет мужчины, окруженного тремя обнаженными женщинами. Одна сняла с него галстук и надела себе на шею, пропустив свисающий конец между полных грудей. Другая вытащила из брюк ремень из крокодиловой кожи и подпоясалась им. Затеяв шутливую возню, они повалили мужчину на широкую кровать и дальше началось такое… Камера, словно смакуя сексуальные изыски, подавала некоторые эпизоды крупным планом, а потом вновь давала общую панораму. Из динамика доносились сладострастные стоны, всхлипы, чмоканье…

Молибога смотрел на экран набычившись, тяжело опустив круглые сильные плечи – такого удара от этого лощеного хлыща Сан Саныча – он, признаться, никак не ждал. И вообще, он не ждал его звонка, не ждал встречи и вот, на тебе, – дождался!

– Что это? – потерянно прошептал он.

– Не что, а кто, – откликнулся из полумрака Снегирев. – Это Виктор Акимович Гудилин, известный чиновник из аппарата, развлекается с тремя проститутками. Правда, занятно?

– Очень, – хмуро ответил Молибога.

Господи! Они подставили Гудилина, на котором ехал в бизнесе не только Чума, но и его благодетели! Именно Виктор Акимович, естественно, за хорошие проценты, устраивал им умопомрачительно выгодные сделки со стратегическим сырьем и многое, многое другое. Вячеслав, когда узнает, просто сойдет с ума! Все рушится, как карточный домик. Стоит этой кассетке прокрутиться перед журналистами, как начнется такое!.. Да что журналисты, достаточно показать ее самому Гудилину, и он станет рабом владельца записи, иначе скандальная отставка и гражданская смерть, то есть полное забвение в мире бизнеса. Кому нужны сгоревшие неудачники, а о старых заслугах в этом мире напоминать не принято: за них государство дает пенсию. Но дадут ли ее еще Вите после этого?

«А вдруг это еще не все?» – обожгла Алексея Петровича страшная мысль.

– Что ты хочешь за эту запись? – глухо спросил Молибога.

– Многого, – помедлив, ответил Снегирев. – Очень многого.