Казино «Пляшущий бегемот»

Но пока бандиты вели переговоры с Поликарпом Андреевичем, пленница от них сбежала. И Поликарп Андреевич оказался в состоянии, близком к помешательству. Ни карточного шулера, ни подружки, ни ценной бандероли, которую он проиграл Венику.

– Черт меня дернул сесть за игру с этим мошенником! Где его теперь искать? Я навел справки об этом молодом человеке. И прежде всего выяснил круг его общения. Родители, друзья, жена. Даже случайные любовницы или приятели сюда попали. Одним словом, все, кто мог протянуть руку помощи мерзавцу. И сейчас специально нанятые люди обшаривают все норы, куда могла забиться эта сволочь!

– В нашем городе?

– И у вас, и в Москве.

Оказалось, что Веник прибыл из Истры – маленького городка неподалеку от Москвы. Однако в Истре у него осталась только старшая сестра, которая была замужем за солидным бизнесменом и образ жизни своего брата отнюдь не приветствовала.

– Так что у сестры его нету. Но у нас есть несколько наводок в Москве. И все эти дома находятся под наблюдением нанятых мною людей.

Нет, все-таки этот Поликарп Андреевич был очень странным человеком. Сначала за здорово живешь проигрывает в карты вещь необычайной для него ценности, а потом рвет и мечет и наверняка тратит бешеные бабки, пытаясь себе эту вещь вернуть. И как после всего этого не усомниться в здравости его рассудка?

– Да, я больной человек! – сокрушенно признался Поликарп Андреевич. – Игра – это страсть! Как только я сажусь за стол, перестаю принадлежать самому себе. Уже и не помню, кто я и что я. Знаю только одно: я должен играть. И пока есть что поставить, буду играть!

– Удивительно, как вы вообще не разорились до сих пор.

– Трижды! – с непонятной гордостью воскликнул мужчина. – Я проигрывался в пух и прах трижды!

И что тут скажешь? Горбатого, как известно, только могила исправит. А игрок останется игроком до самой смерти. И ничего тут не поделаешь.

Глава 11

По дороге домой подруги решили заехать в больницу к тете Клаве. Бедная женщина выглядела уже немного лучше. И из реанимации ее перевели в обычную палату. Кроме тети Клавы, тут лежали еще две тихие женщины, которые устроились с большим комфортом. В палате стоял цветной телевизор, принесенный родственниками одной из женщин. Стояла небольшая холодильная камера – подарок родни второй женщины. И на полу лежал цветастый коврик, по которому ходить было куда приятней, чем по холодному больничному полу.

Сейчас по телевизору шло какое-то музыкальное шоу. Одна из соседок аппетитно хрустела яблоком. А вторая подпевала в унисон телевизору.

– Может быть, поговорить с вашим врачом, чтобы вас перевели в отдельную палату? – предложила Кира, оценив обстановку.

Но тетя Клава категорически отказалась.

– Еще чего! Да я там в одноместной со страху помру! А вдруг сердце ночью прихватит? Тут мы все друг за дружку горой. Если двое слягут, третья силы соберет и до медсестры хоть и по стеночке, а доберется.

– Ну, как хотите.

– Не хочу в одноместную! Я домой хочу! Вы бы, девочки, действительно поговорили с врачом. Чтобы он меня отсюда отпустил. Хотя бы даже и под расписку.

С врачом, конечно, подруги поговорили. Но та и слышать не захотела о том, чтобы отпустить пациентку.

Так что тете Клаве пришлось смириться с мыслью, что в больнице она проведет еще как минимум несколько дней. Подруги оставили ей фруктовый сок, минеральную воду, копченую курочку и румяные персики.

– У меня аппетита совершенно нет, – пробовала отказаться тетя Клава. – Да и какой аппетит у больной?

– Кушайте! У вас ведь не пищевод, а сердце болит.

Тетя Клава пыталась выяснить, какие новости есть о Наташе. А потом сказала:

– Я тут пока ночью без сна лежала, вспомнила про этого мальчика – студента.

– Костя! – тоже вспомнили подруги. – И что?

– Вроде бы она фамилию его при мне называла.

Это был уже шанс. И шанс неплохой. Вдруг этот Костя знает про Жоржи что-то такое, что наведет на ее след?

– Что за фамилия?

– В том-то и дело, что в голове вертится, а на язык поймать никак не могу.

– Но хотя бы примерно.

– Цветочная какая-то.

– Цветочная?

– И на букву «Л» начинается.

– Люпинов?

– Нет.

– Лютиков?

– Нет.

– Лазорев?

– При чем тут Лазорев? – удивилась тетя Клава.

– Ну, лазоревый – это же голубой. А цветы бывают голубыми.

– Нет. Не Лазорев и не Желтушкин, и не Краснов. Именно что цветочная какая-то фамилия. От названия растения происходит.

– Лимонов?

– Нет.

– Лимонников?

– Нет! Цитрусы тут тоже ни при чем!

– Ломоносов?

– Ну, вы уж вообще! – возмутилась тетя Клава. – Ломоносов – это не растение. Это великий русский ученый.

– Но есть же такое растение – ломонос.

– Может, и так, только Ломоносов тоже не подходит. Другая фамилия. Надо же, совсем простая, а не вспомнить. О! Вспомнила! Лукьянов!

– Лукьянов? – изумленно переспросила у нее Кира. – И при чем тут цветы?

– Лук! – пояснила тетя Клава. – Дикий лук. Знаете, как красиво цветет! Огромные такие сиреневые шары. Прелесть!

Итак, Костя Лукьянов – студент-заочник. Может быть, Жоржета направила свои стопы к нему?