Казино "Шахерезада"

– Вы знали о связи Лейна и Карин Уэстермарк? – спросила Аманда.

Тирни сжала губы, и они превратились в тонкую белую линию.

– Да.

– И как вы к этому относились?

– Однажды мы трахались втроем. Мне не понравилось, и я отказалась, когда Лейн предложил повторить.

– Вы были с ним в субботу утром?

– И в пятницу вечером тоже.

– А в субботу днем вы от него уехали? Почему?

– Вечером Муз устраивал вечеринку.

– Где? – произнесла Аманда, склонившись над блокнотом, в котором постоянно делала записи. – Вы все это время находились рядом с ним? Он звонил кому-нибудь? Ему звонили?

Тирни покачала головой.

– Все делалось вообще-то для губернатора. Муз с ним сплетничал. О политике в основном. Скоро ведь выборы. Да, я находилась рядом с ним.

– Вы знали, что в тот вечер Лейн встречался с Карин и провел с ней ночь?

– Догадывалась, – безрадостным тоном промолвила Тирни.

– Похоже, вы ревнуете.

Тирни накрутила локон на палец, принялась теребить его кончик.

– Карин – девушка из высшего света. Куда мне до нее. Я ведь официанткой работала, коктейли разносила. Мне просто повезло – я оказалась в нужное время в нужном месте. Я пыталась подделаться под Лейна и его компанию, честно старалась, но толку – никакого. За спиной они надо мной смеялись.

– Зачем же вы с ними общались?

– А другой компании у меня нет. Мои старые подруги сторонятся меня, считают сучкой. Все из-за Муза. Их отпугивает мой образ жизни: роскошный пляж, охранники, лимузин. Им безразлично, кем я была, им важно, кто я сейчас. Я молода, у меня имеются деньги, вот и приходится проводить время в «Оазисе», а там одни и те же компании, высший свет. Все позаканчивали университеты. А я не гожусь для университета.

– А к какой компании принадлежал Лейн?

– К той, где заводилой являлась Карин. Так я с ним и познакомилась полгода назад. Пришла в казино и увидела его с Карин. Она восприняла меня нормально. Позднее я догадалась почему – Карин всего лишь хотела заманить меня к ним в постель. Мне нравился Лейн, и я согласилась. Потом мы начали встречаться с ним вдвоем.

– Как к этому отнеслась Карин?

Тирни пожала плечами:

– По-моему, безразлично. Она могла затащить Лейна в кровать в любое время. – В голосе Тирни прозвучала горечь.

– Карин утверждает, будто Лейн собирался бросить вас, – сказала Аманда.

В глазах Тирни мелькнул страх.

– Она так сказала? Нет-нет. Не верьте ей. Никогда бы Лейн так со мной не поступил.

– Вы не предполагаете, кто бы мог убить его? Или нанять убийцу.

– Даже не знаю. Представить не могу. Но только не Муз.

– Лейн вел какие-нибудь дела с Бони Фиссо? Они были знакомы? – спросила Аманда.

– Бони? Мне ничего об этом не известно. Лейн никогда не упоминал о нем.

– А Муз? Он знаком с Бони?

Тирни кивнула:

– Конечно. Когда-то Муз едва не каждый вечер выступал в «Шахерезаде».

Аманда не была уверена, что замечание Тирни имеет какое-либо значение. В одном она не сомневалась: Муз, несмотря на преклонный возраст и слабое здоровье, сохранил вспыльчивый характер и что если бы ему захотелось убрать кого-либо, то он обязательно обратился бы к Бони. Она поблагодарила Тирни и потянулась к дверце лимузина. Тирни мягко взяла Аманду за запястье. Рука девушки показалась Аманде очень маленькой.

– Журналисты узнают о моей связи с Лейном?

– Обещать вам не могу, – пожала плечами Аманда. – К тому же ваши отношения уже давно ни для кого не секрет.

Тирни понуро кивнула. Ее взгляд упал на нижний ящичек. Он был плотно закрыт, словно кроме Тирни его никто не открывал. Девушка внимательно посмотрела на Аманду:

– Вы его осматривали? Догадались, что там лежит?

– Разумеется. Но я работаю не в отделе по борьбе с наркотиками и мне безразлично, что там. Но советую побыстрее отказаться от них. И желаю вам изменить свою жизнь.

– Спасибо. – Тирни обвела глазами салон и продолжила: – Вы не поверите, но иногда мне так хочется назад, в ресторан, за стойку. Там было проще, а тут все очень сложно. На подобную жизнь лучше поглядывать со стороны.

Страйд откинулся на спинку неудобного библиотечного стула и положил руки на стол. Затекшие мышцы спины неприятно ныли, голова болела. Пытаясь унять боль, он закрыл глаза. Вот уже три часа, согнувшись возле маленького экранчика, Страйд, щурясь, напряженно всматривался в помятые и потускневшие микрофиши сорокалетней давности, сделанные со старых газет. Порой он чувствовал, что перенесся в 1967 год, когда погибла Амира Лус. Глядя на старые газеты, он испытывал чувство соприкосновения с историей, ее изгибами и поворотами. Молоденькие красавицы на снимках давно превратились в старушек. В одной газете Страйд наткнулся на фотографию Роберта Кеннеди в окружении своих сторонников. У всех с губ свисали сигареты.