Казино «Вэйпорс». Страх и ненависть в Хот-Спрингсе

В жизни Хейзел появлялись и другие мужчины, помимо Холлиса. И не только после его смерти. Работая в «Клубе пенсионеров», в конце ночи она оказывалась в центре внимания всяких опустившихся, отчаявшихся мужчин, которые могли заставить ее, сорокалетнюю мать троих детей, трудившуюся за стойкой бара, почувствовать себя самой красивой женщиной во всем Арканзасе – при условии, что им не придется засыпать в одиночестве. С некоторыми из них Хейзел шла к ним домой, женатых приводила к себе. Она чувствовала себя одинокой. И к тому же у нее было трое сыновей, она с трудом сводила концы с концами. Хейзел не возражала против мужской компании, но еще больше она мечтала о мужской помощи.

Однажды воскресным утром, вернувшись домой после ночной смены, Хейзел столкнулась на ступеньках своего дома с хозяином, который сказал ей, что выставляет ее на улицу. Она снимала маленький домик на Тривиста-авеню, недалеко от дома, где жил Дэйн. Жилье Хейзел, однако, совершенно не напоминало дом Дэйна. Это было простое и приземистое кирпичное здание. Домовладелец попрекал ее, что она не подстригает газон. Она просила сыновей делать это, но, редко бывая дома, не следила за выполнением своей просьбы, а придя домой, сама уже не в состоянии была браться за косилку. Домовладельцу надоел неприглядный газон, и он заявил, что ей придется искать другое место для проживания. Униженная и измученная, Хейзел ворвалась в дом и с воплем подняла сыновей:

– Почему вы не скосили эту проклятую траву?!

Ларри резко вскочил с кровати. Джимми двигался слишком медленно. Прежде чем он полностью проснулся, Хейзел стащила его с кровати за ухо и прижала к колену, шлепая другой рукой, злая как никогда. Джимми бы тоже сбежал, если бы накануне не бодрствовал всю ночь. Воскресенье предназначалось для сна. Как и понедельники, и, как правило, среды и пятницы тоже. Всякий раз, когда Хейзел работала всю ночь, мальчики не спали. Соседи сплетничали, что видели их сидящими на ступеньках в любое время, даже поздно вечером. У братьев давно сложился свой распорядок дня, и они знали, как бродить по городу в одиночку, избегая любопытных глаз взрослых, днем или ночью. В том году Джимми пропустил так много занятий, что его оставили на второй год в пятом классе.

– Вы понимаете, что натворили? Мы должны переехать! Мы оказались на улице, потому что вы не скосили эту чертову траву!

Хейзел позвонила Джеку – мужчине, с которым она, познакомившись в «Клубе пенсионеров», встречалась время от времени. Именно Джек ежемесячно оплачивал за нее аренду маленького домика на Тривисте. И теперь ей нужно, чтобы он подыскал им новое жилье.

Сорокачетырехлетний Джек Картрайт являлся далеко не самым красивым мужчиной, которого Хейзел когда-либо встречала. Да ему и не нужно было быть таким. Он просто мог очаровать кого угодно – слегка полноватый, с копной волос и красивым квадратным подбородком. Он приехал в Хот-Спрингс из Рино, штат Невада, где его семья владела несколькими фермами. Перед смертью отец Джека завещал сыну одну из ферм – он продал ее и отправился путешествовать по стране, проматывая состояние отца всеми возможными способами. Игры в карты, кости, ипподромы, петушиные бои – повсюду появлялся желающий заключить пари. Джек находил такого человека и играл с ним. К тому времени, когда Джек заявился в Хот-Спрингс, от его финансов остались жалкие крохи. Но даже эти крохи были для Хейзел целым состоянием. И вовсе не красивая челюсть и обаятельное остроумие привлекли ее. На таких в баре она насмотрелась немало. Он вытащил из кармана пачку размером с кулак и отделил стодолларовую купюру, чтобы оплатить свой счет. Вот это и заинтересовало ее. В первую же ночь их знакомства она позволила Джеку сводить ее куда-нибудь.

Джек любил водить Хейзел в ночной клуб «Пайнс», расположенный за городом, напротив «Бельведера». «Пайнс» – один из немногих клубов, который разрешили открыть после перемирия между Хаффом и Оуни, и один из немногих, который фракция Оуни и Дэйна не контролировала. «Пайнс» претендовали на статус конкурента «Бельведера», шикарного заведения для понимающей публики, однако мало кто из высших слоев общества ходил туда. Совсем наоборот, «Пайнс» являлись заведением, куда такие работяги, как Хейзел и Джек, могли пойти, принарядившись, чтобы насладиться приятным вечером. Они оставляли машину на парковке, ели стейк, после ужина танцевали под оркестр, а затем отправлялись в казино, чтобы сыграть в рулетку и пропустить несколько стаканчиков. Такое происходило раз в неделю, но каждый раз у Хейзел голова шла кругом от возбуждения. Она стряхнула пыль со своих старых каблуков и платьев, которые перестала надевать задолго до того, как они с Холлисом переехали на мельницу.