Казнь

Она замедлила шаг, пропуская карету с гербами.

Нет, маловероятно. Семироль слишком дорожит будущим ребенком, он никогда бы не оставил Ирену одну…

По доброй воле не оставил бы. Значит, его либо убили, либо поймали на горячем, схватили как упыря, кровопийцу…

С трудом пробираясь между торговыми рядами, она миновала большой базар. Вспомнила вчерашнее происшествие, черепки под копытами и сосредоточенное лицо молодого всадника. Светлые ниточки бровей, изогнутых, будто значок «тильда» на клавиатуре компьютера. Губы, прямые и тонкие, как тире. Бледное и плоское, как бумага, лицо.

Рыдающая дочь, обнимающая старушку в цветастом платке…

А как ответственно он топтал кувшины – как будто из-за семи морей прибыл на этот перекресток, чтобы прицельно нанести убыток нескольким бедным торговкам…

Вероятно, она добралась до центра. Улицы стали шире, из-за покатых крыш показались острые шпили не то храма, не то ратуши, не то дворца…

Слабо шевельнулось старое воспоминание. Спичечный город, площадь, на которой сидит, подобрав ноги, сам владыка и моделятор…

Площадь была залита солнцем. Ирена прищурилась.

Да, подросла моделька. Ратуша – или храм, или дворец – упиралась шпилями в небо, и если моделятор уселся бы на этой площади – немало народу погибло бы под его седалищем, а голова его, наверное, затмила бы солнце…

Перед пышными воротами храма – или ратуши, или дворца – толпился народ. Богатые горожане, не очень богатые горожане, оборванные бродяги, усталые путешественники, мужчины и женщины с детьми – все они образовывали подобие живой очереди. Вернее, нескольких очередей.

Со слов Семироля Ирена знала, что местный правитель называется герцогом. Вероятно, все эти люди явились на прием?

Она подняла голову; здание одновременно поражало и подавляло. Готические формы, причудливые витражи, оскаленные каменные морды, здорово…

А ведь моделятору вовсе не обязательно сидеть на площади, подпирая головой высокое небо. Он вполне может расположиться внутри такого вот архитектурного шедевра, карать и миловать, приказывать и принимать просителей…

Она тряхнула головой. Первая мысль Семироля была – искать Анджея в герцогском дворце, и тогда Ирена, помнится, саркастически усмехнулась. Нет, не так прост господин Кромар, его не отыщешь ни на троне, ни у его подножия…

– К Толкователям? Кто последний к Толкователям?

Сельского вида мужичок робко плелся вдоль тугой, как червяк, очереди; ему снисходительно разъясняли относительно правил, предварительной записи, глашатаев, законов…

Стало быть, тут, на площади, у них основной очаг мракобесия…

Ирена всегда избегала сборищ и очередей. Обилие народа пугало ее.

* * *

Она заблудилась.

Изнутри город казался не таким уж маленьким; улица сменялась улицей, перекресток – перекрестком, а спросить у кого-нибудь, как пройти к гостинице «Три козы», она пока еще не решалась…

В «Трех козах» осталась цивильная Иренина одежда, та самая, в которой заботливый Семироль вез ее в больницу. В «Трех козах» остались свернутые в трубочку бумаги – те, что в этой МОДЕЛИ соответствовали ее, Ирениным, первым рассказам. Она не решилась оставить их в покинутом доме – но и прочитать до сих пор не осмелилась…

А главное – в «Трех козах» осталась надежда на возвращение Семироля. Призрачная, но надежда.

– …Госпожа нуждается в помощи?

Ирена обернулась.

Вероятно, он был преуспевающий лавочник. Добротный кафтан, или как это у них называется, шляпа с маленькими полями, полосатые чулки из-под коротких штанов – Ирена смутилась. Неприлично так вот, в упор, разглядывать человека…

Впрочем, лавочник тоже ее разглядывал. В глазах у него жила та самая сосредоточенность, с которой белобрысый всадник разорял импровизированный рынок на перекрестке…

– Госпожа кого-то ищет?

Ирена вымучено улыбнулась:

– Я ищу гостиницу «Три козы»… Господин не мог бы…

Лавочник сдвинул брови. Кивнул, как бы раздумывая:

– Мог бы… А как же. Госпожа, как видно, приезжая?

Ирена превозмогла противный холодок в груди. Прав был Семироль – «Ну что вы всего боитесь?»

– Да, – сказала она как можно беспечнее. – У нас с мужем домик в предгорьях… Мы приехали посмотреть город… А тут муж отлучился по делам, – слова лились из нее неудержимо, будто смазанные мылом. – Ну, и я отправилась погулять… И заблудилась, не могу найти гостиницу… Если бы господин указал мне дорогу – я была бы очень, очень благодарна…

– Я бы проводил вас, – раздумчиво сказал лавочник. – Но вы, как видно, устали, проголодались, извелись… А что, муженек бросил вас али запил?

Ирена, оторопев, покачала головой.

– Не отпирайтесь, госпожа, и мужнюю жену, которая гуляет городом, совсем по-другому видать… И бродяжку видать, даже если по-благородному одета… А подол-то рваный…

Ирена отступила на шаг.

– Уж простите, какие обиды, я человек тертый, многое видал… А вы, часом, не… – и он вопросительно указал взглядом на Иренин живот.

Она почувствовала, как приливает кровь к щекам и ушам. Отступила еще на шаг, собираясь уйти.