Казнь без злого умысла

Главный зоотехник фермы, Василий Николаевич, повторил слово в слово все, что рассказывала Зоя Григорьевна. На имя, названное посетителем, внимания он не обратил, а то, что незнакомец представился сотрудником Института пушного звероводства и кролиководства, запомнил, но это и без того было уже известно от вдовы ветврача. Нет, никаких материалов, кроме научных, никаких писем, дневников, мемуаров и прочего в переданных Чураковым папках не было, он так и сказал посетителю.

– Значит, к научным материалам этот человек интереса не проявил? – задумчиво уточнил Егоров.

– Ни малейшего. Я, честно признаться, был уверен, что он из Перова, с той зверофермы, у них ведь такие же проблемы с кормами, как и у всех. Думал, они нашими ноу-хау хотят разжиться. Даже одно время боялся, что после появления этого гостя у нас какие-нибудь бандиты нарисуются, будут силой заставлять поделиться нашими секретами. Но ничего, никто так и не объявился.

Сигнала от Каменской пока не поступало, и Виктор решил заехать на Хабаровскую улицу, где когда-то жил профессор Тарасевич. Это же совсем рядом, да оно и понятно, вряд ли Аркадий Игнатьевич в столь преклонных летах мог бы ежедневно бывать на ферме, если бы жил далеко.

Татьяна Чуракова назвала дом нового владельца участка хоромами, и Виктор готовился увидеть действительно помпезную постройку, чуть ли не с колоннами и с бронзовыми львами у крыльца. Однако все оказалось намного проще: скромный кирпичный двухэтажный дом весьма незамысловатой конфигурации. Участок небольшой и не сказать, чтобы очень ухоженный. Вероятно, эстетические идеалы «регулярного парка» хозяевам не близки. Да и не похоже, чтобы эти люди были очень состоятельными: в дальнем конце участка, за домом, виднелись обгоревшие останки какой-то постройки. Похоже, там был сарай, который сгорел, а до расчистки руки так и не дошли. По-настоящему обеспеченные хозяева давно бы уже вызвали рабочих, чтобы те привели участок в порядок.

Зато на участке оборудована детская площадка с качелями, лесенками, шведской стенкой и маленькой песочницей. В песочнице возились двое малышей, судя по одинаковой одежде – близнецов, на качелях летала вверх-вниз девочка лет пяти-шести, на шведской стенке упражнялся мальчик-подросток. Рядом на узкой скамеечке сидела немолодая дама, внимательно наблюдающая за детьми.

– Извините, пожалуйста, – крикнул Егоров через забор, – вы хозяйка?

Дама оторвала взгляд от ребятни и посмотрела в его сторону.

– Вы что-то хотели?

– Я из полиции, мне нужно задать несколько вопросов о прежнем хозяине.

– Тогда заходите. – Дама приветливо махнула рукой. – Я должна смотреть за внуками, отвлекаться не могу. Калитка не заперта.

Оказалось, что внуками приятной дамы были только мальчик на шведской стенке и девочка на качелях, а близнецы в песочнице – правнуки, дети ее старшей внучки.

– Мы все вместе живем, одним домом, – пояснила она. – Дети с семьями и я. Вместе как-то проще многие проблемы решать, да и маленькие под присмотром. У меня трое детей, все работают, на нянях разориться можно. Вот сложились, у кого сколько было, и построили дом. Не дворец, конечно, но места всем хватает. А что вы хотели про прежнего хозяина узнать? Мы ведь его лично не знали, участок купили уже после его смерти.

– Может быть, оставались какие-то вещи профессора? Одежда, книги, бумаги…

– Ах вот вы о чем! – Дама широко улыбнулась. – Конечно, это все было. Участок продавался вместе с домом, хотя какой это дом… одно название! Непонятно, как в нем еще можно было жить. Так что перед тем, как его сносить, мы вещи прежнего владельца разобрали. Одежда, правда, была сильно поношенная, мы ее в церковь отдали, они два раза в год устраивают благотворительные акции для совсем неимущих, для бездомных. Посуду тоже отдали. Мебель разваливалась прямо в руках, ее всю жучок поел. А книги и бумаги рука не поднялась выбросить, я ведь в прошлом – учитель русского языка и литературы, так что мое отношение к печатному и рукописному слову, да и вообще к слову, вы можете себе представить.

Егоров настороженно кивнул. Неужели все окажется так просто? Вот сейчас эта милая женщина скажет: пойдемте, я вам все отдам, у нас все сохранилось. Неужели чудеса действительно бывают на этом свете, переполненном грязью, ложью и подлостью?

Но чудес все-таки не бывает. К сожалению. Книги и многочисленные бумаги покойного профессора были сложены в деревянный сарай, который в прошлом году сгорел.

– Мальчишки окрестные баловались, я так думаю, – вздохнула хозяйка дома. – У нас же забор совсем низенький, на сколько денег хватило – такой и поставили, от воров не убережет, зато малыши не убегут. Да мы воров и не боимся, брать у нас все равно нечего. А пацаны по ночам, наверное, в наш сарайчик шастали, курили и винцо попивали, ну, как все подростки. Вот и бросили непотушенную сигарету.

Значит, не судьба.

– Когда пожар случился? – дежурно спросил Егоров, просто чтобы что-нибудь спросить, дождаться ответа и еще немного посидеть в этом уютном радостном месте.