Казнь Мира. Книга первая (СИ)

Первое, что бросилось в глаза Фео, это отсутствие упоминания о матери. Так бывало, если мать умерла в родах или не состояла в браке с отцом. Второй вариант с дотошным Тевроном вряд ли возможен. Значит, умерла…

— У них долго не получалось завести ребёнка, а когда госпожа всё-таки забеременела, здоровье её стало совсем слабым. И в страну фениксов её возили лечить, только у богини смерти свои планы, — Иерофант безошибочно разгадал замешательство Фео. — Теврон над сыном трясся, как над неземным сокровищем. А тот…

Перевернув несколько страниц, заместитель указал на табель успеваемости. Безупречный. Фео такой только снился.

— Симфирит хотел попасть в высшее звено магикоцев. Преподавать, как отец, он считал недостойным. Это подталкивало мальчика много заниматься. Сбылись бы его чаяния, но однажды он себя переоценил…

Фео отвёл взгляд от табеля. Не нужно пояснений — Осколок показал, к чему это привело.

— Теврон, все думали, умрёт от горя, но мощь Времени лишила его памяти о сыне, — Иерофант говорил так, будто сам испытывал страдания от своих слов. — Боль застыла, но не прошла. Потому, узнав о прибытии Сагариса в царство людей, Теврон возродил в сердце надежду вернуть сына и отправился на поиски демонов.

— Да, понятно, — медленно произнес Фео, переваривая в голове всё услышанное, — но кто рассказал Теврону о царе демонов? Служитель Времени? Теврон сам к нему пришёл или… кто-то пригласил?

Иерофант аж привстал, испуганно глядя на собеседника.

— Феонгост, ты… ты в чём-то меня подозреваешь? Ты думаешь, я как-то в этом замешан?

На самом деле Фео сомневался, что это именно так. Вот только подозрительно сходились некоторые факты.

— Вы вернулись за моим отцом, но на самом деле вам нужен был Лу Тенгру, чтобы отвлечь магистра, — на выдохе произнёс Фео.

— Отвлечь от чего???

Тьма не могла скрыть страх Иерофанта, который мелко трясся, словно озяб. Разгадка уже близка, вот только Фео приходилось быстро думать, что же делать, если перед ним сидит демон. А отступать поздно.

— От решения допросить всех с помощью Осколка.

Нет, не грянул гром, и демон не раскрыл себя. Закрыв лицо руками, Иерофант опустился на кресло и зарыдал. Фео на миг стало легче, но затем иные, более мучительные чувства сдавили его сердце. Нет слов, чтобы выразить стыд и последовавшую за ним боль.

— Я не хотел… Я лишь договорился с Сианом, чтобы тот провёл Теврона к Зеркалу. Если я сейчас расскажу магистру, он меня уничтожит! Фео, пожалуйста… у меня ведь нет ничего в этой жизни, кроме должности. И ту я едва получил. Видел же, как я телепортируюсь… меня выгонят из магикорцев, и я просто сгину!

Иерофант хрипел в свои ладони, а Фео молчал. Сердце его разрывалось от жалости, но всё же душа его требовала произнести не слова сочувствия.

— Вы должны рассказать всё магистру. Речь идёт о жизни Теврона и судьбе всего Каталиса.

Рыдания прекратились.

— Это уже ничего не изменит для Теврона, а меня уничтожит.

— Вы знали, что Сиан одержим?

Молчание. И тут же заклинание сковало Иерофанта, который даже не сопротивлялся. Лишь взгляд его стал злее.

— Вы должны сдаться Совету, — отчеканил Фео, с трудом узнавая собственный голос. — Я вас отведу.

— Я узнал о демоне так же поздно, как ты. Разве я виноват больше тебя? Разве у тебя, вчерашний ученик, есть право связывать меня и выносить приговор? Меня магистр уничтожит, хотя я не хотел зла. И у меня нет именитого отца, чтобы вступиться за меня. Сдашь меня — иди и сам в тюремную башню, так будет справедливо.

Прежде, чем Фео возразил, Иерофант продолжил уже другим тоном:

— Ты и сам не знаешь, прав ли сейчас. Ты много сомневаешься, но после разрушения Каталиса места сомнениям не останется. Только выбор: сражаться или прятаться, жить или умереть.

— После разрушения Каталиса не останется должности, над которой вы трясётесь больше, чем над человеческой жизнью, — жёстко ответил Фео.

— Я только хочу прожить свои последние часы спокойно.

Путы спали. Фео хлопнул дверью и быстро пошёл прочь, не задумываясь, куда идёт. Через некоторое время, когда забытье отступило, он с удивлением заметил, что уже ночь. Хотя разговор с Иерофантом не казался долгим. На мозаичных стенах танцевали блики от многочисленных ламп, освещавших коридор.

Ветер бил ветвями деревьев в витражные стёкла. Вдали гремел гром, и чёрные небеса проливали слёзы. Возле одного витража Фео остановился передохнуть, и невольно поднял глаза. Дождевые капли били по нарисованному Мировому Древу. Когда-то перед ним обязательно изображали Аватара. Фео хорошо помнил иллюстрации в книгах.

Золотом на витраже должны были выглядеть одежды Аватара, каштановые волосы — пламенем. Сиять полумесяц эльфов на лбу и надо лбом. Вокруг головы читаться знаки и других народов: звериная лапа оборотней, спиральное солнце фениксов, огненная гора драконов и серебряный круг людей. Вместе они назывались короной Аватара — символом его единения с Древом Неру.

Краем глаза Фео заметил, как на витраж с противоположной стороны легла сломанная в двух местах голая ветка без каких-либо сучков. Затем ещё одна… такая же.