Казнь Мира. Книга первая (СИ)

— Интересно тут у вас, но, сам видишь, Лариосе пока тяжело даются такие прогулки.

Красная молния разбила колонну, перед которой только что стоял Гиддеон. Отец появился с другой стороны чаши и крикнул:

— Вихрь времён!

Сагарис застыл, но лишь на миг. Тень махнула рукавом, сняв чары с демона.

Вновь красная вспышка. Гиддеон увернулся и в этот раз. Оказавшись позади врагов, он невидимым хлыстом ударил обоих. Демон зашипел, а тень лишь скользнула в сторону. Жестом Гиддеон отбросил Сагариса к чаше, а через миг прижал его руку к Зеркалу.

— Вихрь времён!

От воя у Фео заложило уши и замерло сердце. Гиддеон пролетел сквозь сына и ударился спиной о стену. Только магический щит спас от перелома спины. Отец быстро встал и прошёл через покров обратно, к чаше.

Плоть Сагариса плавилась, из глаз текли кровавые слёзы, а красная пена падала с губ. Тень вновь махнула рукой, и разложение остановилось.

«Всё напрасно, — Фео сжал кулаки. — Терпеть, только терпеть. Отец попросил, он знает, что делает».

Едкий огонь растёкся по щиту Гиддеона, а мрак, прежде лишь клубившийся в дверях, пролился в зал, расползаясь по стенам. Чёрные руки тянулись к отцу, но распадались от света чаши. Тьма заворчала как живая.

В зале стало душно и жарко. Отец поднял себя в воздух. Демон метнул молнию. К счастью, Гиддеон в секунду смог сбросить щит и телепортироваться в другой конец зала, ближе к клубящейся тьме. Едва отец вновь окружил себя сияющим коконом, сотканные из мрака руки схватили щит с Гиддеоном внутри и начали вдавливать в раскалённый пол.

Фео вскликнул, но тут же получил удар по голове.

«Лу Тенгру мог бы помочь», — сказал Глава белых магикорцев. «У него же план, он ждёт», — ответил кто-то, стоявший за спиной Фео и ударивший его.

«Я не верю, что он придёт».

Сагарис резко повернулся в их сторону. На оплавившемся лицерасползалась мерзкая улыбка.

— Значит, это ловушка. Похвально, только душонки-то у людей слабые.

Тень прищурилась, вглядываясь туда, где стояли магикорцы. Прятаться бессмысленно.

Глава белых магикорцев поднял Осколок над собой, и пол остыл. С хрустом рухнул щит Гиддеона. Мрак отступил от него и сгустился в бледного сутулого демона, у которого вместо крыльев из спины торчало много рук.

— Кнун! — услышал Фео чей-то возглас.

Никто ничего не делал. Друг против друга стояли магикорцы и демоны, и первый шаг каждого мог быть смертелен. Зеркало продолжало трещать, разливая потоки белого света по залу. Сиял, как маленькая звезда, и Осколок.

— Део, ещё не поздно отступить, — сказал Сагарис, посмотрев на Фео так, что тот съёжился. — Ты уже убедился, что Время против нас бессильно. Ты мог умереть один, теперь можете умереть все, но нужно ли? Мы всё равно заберём своё.

— Живущие на Земле сильнее демонов.

Гиддеон смотрел на тень, а та — на него. В её взгляде читался гнев демона и боль живой души.

— Ты тоже демон. Убийца друга, — ответил Сагарис.

— Я виноват, — кивнул Гиддеон. — И ничем не смогу искупить такую вину. Но теперь всё, что я могу сделать для других людей, я делаю. От меня останется не только зло. Я не демон.

Серебряный свет окутал фигуру Гиддеона. Сияющие вихри поднялись от чаши и устремились к его лбу, на котором замерцал круг — знак Силинджиума, символ человечества.

Магикорцы, осмелев, бросились в атаку. Едкий огонь и красные молнии не настигали их — люди стали быстрее, ловчее, чары Времени окрепли для них. Сагарис выл, едва-едва отбиваясь от ударов. К самой стене прижалась тень, не подпуская к себе Гиддеона. Её одеяния распадались от сияния символа, обнажая более хрупкий и уже не плотный силуэт, который прятался за бронёй из Скверны.

— Бей туда! — прошипел Сагарис, и взгляд тени впился в Фео. В руках её появилось копьё, гладкое, как спица.

Момент броска Фео видел замедленным, ощущая каждый миг движения смерти, а сам сдвинуться не мог. Перед ним возник Гиддеон и рукой перехватил копьё, которое стало плавиться, и чёрные капли с шипением разбивались об пол.

— Отец! — радостно воскликнул Фео, не веря в такое чудо.

Истончившееся копье вдруг изогнулось как змея и укололо Гиддеона в сердце. Он пошатнулся, и красная молния отбросила его к ногам Фео.

— Отец…

Потускнели краски, приглушенными стали звуки.

— Ваш великий защитник мёртв! — гремел Сагарис на всю башню, но Фео уже не слышал.

Отец сейчас казался молодым, лишь лет на десять старше сына. Как мало Фео знал о нём. Только постыдный сбор сплетен остался в памяти, апро семью Гиддеона, как он жил до Цитадели, о его юности сын никогда не спрашивал и уже не спросит. Жаль потерянных минут и доброты, заботы, советов. Они будут ждать кого-то в новой жизни, а эта для Гиддеона закончилась.

Несмотря на это люди не сдавались. Бешено взвыл Сагарис. Из его ноги торчал Осколок Прошлого. Демон вырвал его и с криком бросил в чашу. Светилась бескровная рана, от которой по коже расползалась хрустальная корка. Вспышка — и все, кто ещё сражался, погибли.

Прямо по трупам Сагарис кинулся к Зеркалу, а рядом с демоном скользила тень-убийца.