Казнь Мира. Книга первая (СИ)

Когда он очнулся, в шатре было темно, лишь в углу мерцала светлячковая лампа. Рядом с ней сидела… Тут Фео подумал, что сошёл с ума, или вновь попал в Вихрь времёни, или умер. В любом случае, увиденное не могло быть правдой.

Митчитрия поглаживала ладонью мирно спящего малыша. Она заметила, что Фео проснулся, и взглянула на него. Даже во мраке на её лице были видны дорожки слёз.

— Я рада, что ты жив, — безрадостно сказала она.

Фео ничего не ответил, лишь, застыв на месте, смотрел на красавицу, которой ничем не мог помочь.

— Царь взял Осколок, чтобы узнать, что произошло в городе. Прости, мы не стали тебя будить, ты вымотался. Очень многое свалилось на тебя, но ты справился достойно. Мы всё видели.

Последнюю фразу Митчитрия произнесла медленнее, будто с трудом, а после тяжело вздохнула.

— Почему ты здесь? Где Део?

— Под присмотром моих родителей. Я не находила себе покоя, ведь Ратибор остался в Каталисе. А когда пришли первые вести, я сорвалась с места. Уже потом меня нагнало царское войско.

— Царь здесь… хорошо. Только поздно, — невольно вырвалось у Фео.

— Все мы опоздали.

— Может, и к лучшему. Все бы погибли. Я не знаю, что за чудовище это было, на даже Зеркало против него оказалось бессильно.

Малыш завозился, и Митчитрия начала напевать колыбельную. На её лице вновь появились слёзы. Если бы она сказала, что ненавидит Теврона, потому что он выжил, а Ратибор нет, Фео бы понял её чувства. Сам терзался такими.

— Что царь с ним сделает? — указал он на Теврона.

— К счастью, кто он, узнали немногие, иначе потребовали бы его смерти. Царь убедился, что того Теврона больше нет, а казнить за его поступки младенца — глупо и жестоко. Он вырастет и проживёт иную жизнь. Я усыновлю его.

Фео незаметно любовался прекрасной, сильной женщиной, в которую его угораздило влюбиться. Сонный покой гасил боль. Вновь хотелось забыться рядом с Митчитрией. Но память взбодрила звонкой оплеухой.

— Лу Тенгру! Он жив?!

Малыш захныкал, а Митчитрия покачала головой и вновь принялась его успокаивать.

Вместо ответа завеса шатра чуть отодвинулась, и кто-то поманил Фео наружу. Чтобы больше не тревожить ребёнка, он подчинился.

Впервые за долгое время была ясная ночь. Полная луна, от которой Фео успел отвыкнуть, казалась огромной и ослепительной яркой. Город под её светом казался спящим, а не брошенным. От его вида у Фео защемило сердце.

Высокая женщина смотрела на руины Каталиса. Легкий ветерок колыхал длинные золотистые пряди волос. Серебряными полумесяцами и алмазными звёздами сияло её белое парчовое платье. Женщина обернулась. Фео мог поклясться, что перед ним стояла богиня звёзд Аэлун. Так её изображали, и только она была столь прекрасна.

— Здравствуй, Феонгост, — сказала она, ласково улыбнувшись. — Я — принцесса Ситинхэ Шандориэн.

Глава 14. Избранный воин (часть 1)

Сознание многократно гасло — боль была невыносимой — а с мимолетным облегчением пробуждалось вновь. Слишком тяжело Эллариссэ дался этот поход. Видеть смерти людей — страшно. Когда они умирали от чумы, Эллариссэ заволок свой взор пеленой. В Цитадели же себя не ослепить, как и других. Люди узнали его, хоть он стал тенью. Он прочёл это в их взглядах, полных суеверного ужаса. Не просто мертвец предстал перед ними, а бог на стороне демонов. Лишь один, светловолосый магикорец, не боялся…

«Никогда ещё не зажигался символ людей, — подумал Эллариссэ. — Этот убийца оказался достойнейшим среди них».

В сознании закрутились картины прошлого.

«Мощь Древа твоя, но никогда ты не сможешь использовать её против Живущих на Земле. Лишь ради защиты мира я передаю демонов в твою власть, но и с ними поступай разумно, без исключительной нужды не лишая живую душу шанса на спасение», — сказали ему тогда, и тысяча сияющих ладоней коснулась чела Эллариссэ. Аватар легко принял столь малое условие, и в мыслях не имея вредить фениксам, эльфам, драконам или оборотням.

«Где лежит предел разумного? — спустя много лет спросил Эллариссэ у Творца Неру. — Разве ты осудил императора Шандориэна, уничтожившего демоническое войско? Разве не созданы артефакты из Корня Древа Мира, чтобы сокрушить Тьму?»

«Шандориэн защищал себя и свой народ. Даже то, что он сделал, болью вернулось ко мне. Ты должен понимать, Эллариссэ, как устроен мир. Чем больше погаснет душ, тем больше сгниёт Корней Древа. Оно ослабнет, и тогда ничто не сможет спасти Землю от того зла, которое в неё уже проникло. Души должны возвращаться к Стволу по Корням, очищаясь с каждым новым перерождением. Таков мой закон».

«Ты мог бы вовсе запретить мне убивать демонов. Пусть они были бы вольны, отнимая жизни, раз важно лишь сохранять души».

Неру не ответил, но Эллариссэ заметил, как померк свет Мирового Древа, как поникли золотые листья-ладони. В тот день Аватар впервые усомнился в справедливости законов Творца, а печальное молчание лишь укрепило его убеждения.

«Значит, так началось моё падение…»