Казнь в канун Нового года

Из-за елки тут же высунулись две мордочки. Обе рыжие. Это были кот и лиса. В нашем ковене почти у каждой чародейки есть свой маленький помощник или помощница – они живут в потустороннем Навьем мире, а в нашем они существуют как аватары, и по этой причине их видим только мы. Для большинства людей они не видимы, и это очень удобно. Они могут появляться, где им угодно и при этом оставаться незамеченными. Если нам буден нужно, они могут разузнать для нас любую информацию, и провести нас куда угодно, самыми безопасными путями. За это качество мы зовем их ПРОВОДНИКАМИ. Рыжий кот Вениамин – это мой проводник, а лиса Милица – это проводник Анны. И кот, и лиса друг друга стоят. Оба находчивые и веселые. Сколько раз они выручали нас, когда мы путешествовали по параллельным мирам. Но об этом я расскажу вам как-нибудь в другой раз. Сегодня у нас особый случай, как ни как канун Нового года. И сегодня будет особенная, но не менее увлекательная история.

По ту сторону

– Немного не так. Ты напрасно так растираешь это пятно. Если будешь так делать и дальше, ни к чему хорошему это не приведет.

Анна, взяла одну из кистей из керамического стакана, выдавила на палитру из тюбика белила смешала их ранее приготовленной мной с лазурью. Добившись нужного оттенка, она сделала несколько мастерских мазков на моем этюде – вроде бы мелочь, но картинка тут же преобразилась. Она в буквальном смысле откликнулась на ее прикосновение и ожила.

– Тебе всего-то нужно было придать воде прозрачности. А ты устроила тут растирание. Наоборот, только все замутила, – она указала заостренным кончиком кисти на центральное поле моего пейзажа. – Еще чуть-чуть и твой пруд превратился бы в болото. И тогда лебедей можно было бы заменить на цветы кувшинок с квакающими вокруг лягушками.

– А что, вполне себе неплохая идея, – промурлыкал устроившийся на подоконнике Вениамин.

– Ну да, – поддакнула ему Милица. – Почему бы и нет. Если не знать, что должно было быть изображено здесь изначально, то можно ничего и не заметить. Болота ведь тоже бывают разные…

– Милица, уймись, – сделал ей замечание Анна. – Ну что ты такое несешь. Ну, где ты видела на болоте беседку в стиле ампир и античные скульптуры?

– А почему, собственно, нет, – лиса манерно забросила хвост через лапу, изобразив из него подобие муфты, и с видом эстетки и ценительницы настоящего искусства принялась отстаивать свою точку зрения. – Разве не может творческая личность, дать волю полету своей необузданной фантазии. Она же художник, может она так видит. Кто сказал, что Венере или Аполлону не место на болоте. Это что запрещено? Где такое написано.

– Да ладно, Милица. В самом деле, хватит, – высказала я свое мнение, зная Милицу и ее желание поговорить, эта дискуссия могла затянуться надолго. – Я, конечно, благодарна вам с Вениамином за поддержку. Но, Анна права. Я зациклилась на этом фрагменте и едва все не испортила.

– Вот-вот, и я о том же, – подчеркнула Анна. – Хорошо, что ты это понимаешь. Во всем должна быть мера и нужно всегда быть честной перед собой. Если что-то тебе не удается, то это вызов и повод еще более тщательно поработать над собой, до достижения полного удовлетворения результатом.

– Для того, чтобы было полное сходство с объектом? – с ёрничала лиса. – Тогда проще заняться не живописью, а фотографией.

– Художественная фотография, это тоже, между прочим, отдельный вид искусства. И даже там не все так просто, как этот может показаться на первый взгляд, – невозмутимо заявила ей Анна. – Но дело даже не в этом. Если мы говорим о картине, то основная задача художника состоит не в стремлении отобразить на своем полотне реальность с безупречным сходством, как на фотографии, а воплотить в работе часть своего восприятия и передать глубину своего видения. Чтобы тот, кто увидит потом картину смог почувствовать это на себе. Настоящее мастерство должно завораживать, вызывать эмоции. Чтобы тот, кто рассматривает картину, не разглядывал ее детально и не восторгался отдельно прописанными деталями, а позабыв обо всем на свете, мог погрузиться в нее без остатка, и почувствовать себя внутри.

– Как бы стать ее частью? – спросила я неуверенно.

– Да. Можно сказать и так.

– Кажется я понимаю к чему ты клонишь, – загадочно улыбнулся Вениамин.

Кот спрыгнул с облюбованного подоконника, подошел к мольберту и принялся разглядывать мой этюд с разных ракурсов, словно пытался найти в нем завуалированный скрытый смысл.

И тут он и впрямь что-то почувствовал. Я это заметила по тому, как зашевелись его усы. Кот подозвал к себе Милицу, что-то ей прошептал на ухо – что конкретно, я не расслышала. После чего лиса обратила свой взор на картину, и принялась водить вокруг нее носом, словно пыталась уловить исходящие от нее запахи.

– Невероятно, – сказала она, не в силах скрыть распирающего ее восторга. – Пахнет прудом, веет легкий ветерок, я даже чувствую исходящую от него сырость.

– А я что тебе говорил, – подмигнул ей Вениамин. – Настоящая магия, высшей пробы. Подлинное искусство. Аня, ты молодец. С каждым разом у тебя получается все лучше и лучше.