Казнь за разглашение

Зрачки её расширились и уголки губ опустились. Она ничего не ответила. С минуту смотрела, не моргая, затем отвернулась к окну.

— Итак, — выдохнул Берестов, выдержав тяжелую паузу, — мою статью в «Версии» прочла?

— А как же! — усмехнулась она. — С утра принесли на дом.

— Кто? — спросил Леонид.

— Все она же, — вздохнула Лилечка, — мой черный человек несостоявшаяся свекровь.

— Не понял! — произнес Берестов.

— Ну… ваша главная героиня, Зинаида Петровна Климентьева.

Лилечка бросила быстрый взгляд на Берестова и грациозно стряхнула пепел на пол.

— Так, значит, это ты была сожительницей Климентьева?

— Ну вы же знаете, что я.

— И молчала?

Лилечка безразлично пожала плечами.

— Так его убили или он умер от сердечной недостаточности? — сдвинул брови Берестов.

Лилечка тускло взглянула на коллегу.

— Вы же все знаете лучше меня. Вы же об этом писали.

— Хотелось бы узнать из уст свидетеля.

— Зачем? Хотите писать продолжение?

— Возможно. Так его убили или он умер сам?

— Что вы такое говорите? За что его убивать? Это меня есть за что. А его-то… Боже мой!

— А за что тебя?

Лилечка грустно взглянула Берестову в глаза.

— За то, что чужую семью разрушила.

— Зачем же ты её разрушила?

— А это не ваше дело…

Глаза Лилечки вспыхнули синим огнем. Она щелкнула коготком по сигарете и сжала губы. Берестов уставился на собственные кроссовки. Воцарилась тишина. Когда она стала невыносимой, Лилечка произнесла:

— Она меня ненавидела, ваша Зинаида Петровна. И сейчас ненавидит. Когда видит, готова съесть.

— Считает тебя причастной к убийству?

— Меня? — удивилась Лилечка. — А я-то здесь при чем? Когда он умер, я была в Польше. Это во-первых. Во-вторых, что это действительно было убийство — никем не доказано, даже в вашей статье. Описали вы, конечно, все красочно, но не убедительно. Одни домыслы, а фактов нет!

Лилечка покачала головой и швырнула окурок на подоконник.

— А вот любопытный факт, — сверкнул глазами Берестов, — убийство произошло именно в тот день, когда ты должна была прилететь из Польши. Не так ли?

— Что дальше? — усмехнулась Лилечка.

— Насколько мне известно, ты всегда приезжала из Польши не только день в день, но даже минуту в минуту.

— Что дальше? В тот раз в Польше бастовали работники авиалиний. Поэтому я неделю проторчала в Варшавском аэропорту.

— Значит, это случайное совпадение?

— А по-вашему, это я организовала забастовку, чтобы обеспечить себе алиби? — улыбнулась Лилечка.

«Действительно, получается чушь», — подумал Берестов, но продолжал напирать:

— Твои соучастники знали о забастовке заранее?

— Соучастники? — рассмеялась Лилечка. — Может, вы их знаете?

— А ты думала?

— Это не те ли, которых вы описали в статье со слов ваших свидетелей: маленький пузатый кавказец и его долговязый шофер, которые ездят по Москве на белой «Волге»?

— Совершенно верно, это они! — кивнул Берестов, не сводя с Лилечки взгляда. — Пора их назвать.

— А если я скажу, что это полный бред, очередная выдумка Зинаиды Петровны? — засверкала глазами Лилечка.

— А если я скажу, что это Авекян со своим водителем?

В глазах Лилечки мелькнула растерянность. Она спрыгнула с перевернутого сейфа и, ни слова не говоря, выбежала из курилки. Берестов последовал за ней. Он видел, как она проскочила мимо стола секретарши, мимо своего отдела, мимо вахтера и выскользнула в коридор. Берестов возвратился на лестницу и сбежал по ней на первый этаж, рассчитывая перехватить её на выходе. И точно, как только Лилечка вышла из лифта и проследовала по вестибюлю к стеклянным дверям, Берестов нагнал её и поймал за руку.

Она обернулась, молча высвободила руку и спокойно вышла на улицу. Берестов последовал за ней. Они завернули за угол и молча побрели вверх по Солянке.

— Здесь нас Авекян не услышит, — нарушил молчание Берестов. — Можешь говорить свободно. Так что ты привозила Авекяну из Польши? Наркотики? Валюту? Оружие?

Лилечка, сделав большие глаза, откачнулась от Берестова.

— Ну это слишком!

— Так что же ты ему привозила?

— Договора на бумагу.

— На какую бумагу? — удивился Берестов.

— На газетную в рулонах.

— Это ещё зачем?

— Он тогда начинал раскручивать газету в Москве, нужна была бумага. Я содействовала поставкам из Польши.

— Каким образом содействовала?

— Самым обычным. Подписывала договора по доверенности.

— Но почему именно из Польши? Там бумага дешевле, что ли?

— В тонкости я не вдавалась. Знаю только, что они получали её по бартеру за кабель.

— Ах вот оно что! Здесь замешан цветной металл! — замедлил шаг Берестов. — И много вы туда кабеля переправили?

— В общей сложности за четыре раза шесть километров четыреста тридцать пять метров.

— Откуда такая точность? — удивился Берестов.

— Все четыре договора прошли через меня. Вы не расстраивайтесь, все сделки были законными.

— Так-так… — поскреб висок Леонид. — Насчет законности мы выясним. А, кстати, откуда были кабелечки?

— С какого-то пермского военного завода.

— Военного? — удивился Берестов. — А какое отношение Авекян имеет к военным заводам?