Казна императора

Выбравшись на тротуар, Тешевич секунду поколебался, но все-таки спросил:

– Пан Вавер, скажите честно, на что я вам?

– Вы? – Капитан захлопнул дверцу и, обойдя вокруг автомобиля, остановился рядом с Тешевичем. – Ну если откровенно, пан поручник, то я не теряю надежды, что из вас получится хороший напарник брату. А сейчас, здесь, я просто благодетельствую, заботясь о здоровье вашем и вашего брата, который, признаюсь, обладает большими возможностями по нашей части.

– На одной ноге через кордон бегать? – фыркнул Тешевич.

– Не будем упрощать, пан поручник, – Вавер взял Тешевича за локоть и опять улыбнулся: – Идемте же, доктор ждет…

У врача Тешевич пробыл долго. Чистенький благообразный старичок с золоченым пенсне на носу и петербургской речью так расположил к себе поручика, что он рассказал о себе все. Исповедь получилась сумбурной, но, как ни странно, она вызвала облегчение, а когда доктор снял пенсне и, протирая его батистовым платочком, испытывающе посмотрел на Тешевича, поручик уже проникся мыслью, что старичок ему поможет.

– Итак, батенька мой, – врач водрузил очки на нос и напустил на себя строгость, – давайте подытожим. Контузия, нервный срыв и все такое прочее… Причины вашего состояния ясны, а вот следствия, не буду кривить душой, меня настораживают. Возьмем дамскую линию. Тут прослеживается некая аналогия между вашей варшавской подружкой и одной вполне порядочной дамой. И если в первом случае можно сослаться на профессию девушки, то во втором – ситуация иная, хотя результат, к сожалению, тот же. Сначала симпатия, а потом резкое отвращение, не так ли?

– Да, пожалуй, – согласился Тешевич, однако, немного подумав, добавил: – Знаете, с дамой могло быть совсем иначе, если б она не повела себя так вызывающе…

– Вы хотите сказать, дело лишь в том, что она и та чертова комиссарша в тот момент слились в вашем сознании в одно целое?

– Именно, – кивнул Тешевич.

– Хорошо, дам мы пока отложим в сторону… – Старичок немного подумал и спросил: – А скажите, молодой человек, не было ли у вас уже после всего такого момента, когда вы себя чувствовали хорошо? И если они были, то с чем связывались?

– Моменты?.. – Тешевич задумался. – Пожалуй, были… Знаете, такая умиротворенность… Когда в усадьбу вернулся, было. Да и вот только что что-то похожее мелькнуло. Когда с паном Вавером сюда на автомобиле ехал…

– Автомобиль, говорите? Это мысль… – Доктор явно заинтересовался. – И часто вы на нем ездите?

– Да нет, – покачал головой Тешевич, – можно считать, сегодня второй раз… И знаете, я вот сейчас вспоминаю, первый, это когда мы от красных на «Руссо-Балте» удрали, вроде как похожее ощущение было. А еще на охоте как-то. Но там я не ездил, а просто смотрел…

– На автомобили, так? – уточнил доктор и, не дожидаясь ответа, закончил: – Ну что ж, попробовать стоит… Как вы смотрите на то, чтоб автомобилем заняться?

– Да как сказать, – протянул Тешевич и, недоверчиво глядя на доктора, вдруг спросил: – А может, я здоров все-таки?..

– Ну, это с какой стороны посмотреть… На мой взгляд, скажем, не слишком… – Доктор опять занялся своим пенсне. – И, боюсь, потрясение у вас было серьезное, весьма…

– И это что, автомобилем лечить? – изумился Тешевич.

– Ну не только автомобилем… У вас, батенька мой, как бы дыра в психике. Определение, конечно, не научное, но я именно так себе представляю. У вас прошлое от настоящего сейчас оторвано, и надо вам дырочку эту зашить. Да, батенька мой, зашить…

Было видно, что доктору понравилось выражение, и он со вкусом повторил его несколько раз.

– Так, знаете, ниточку из прошлого – и сюда, из прошлого – и сюда… Вы же сами отметили, пани, что вам понравилась, прошлое напомнила. А вот когда она вам, так сказать, авансы делала, не туда попала. Вот и получилось, не дотянула она свою ниточку…

– Автомобилем лучше тянуть? – улыбнулся Тешевич.

– Лучше, батенька мой, лучше… – Доктор в первый раз за время их беседы рассмеялся мелким дребезжащим смешком и вполне дружески потрепал Тешевича по колену. – Он, как я думаю, атмосферу нужную создать может, такую, знаете, чтоб ниточки легче тянулись… Да… Хотя это всего лишь совет, а покупать, не покупать, делать, не делать решать, батенька мой, вам.

Слова доктора странным образом действовали на Тешевича, ему вдруг показалось, что он снова маленький мальчик, и где-то в глубине сознания начало возникать какое-то умиротворяющее ощущение…

* * *

Капитан Вавер сидел на широком диване, свободно откинувшись на спинку и отводя в сторону дымящуюся папиросу. Допрос походил на непринужденную беседу, тем более что капитан абсолютно правильно говорил по-русски. Его выдавал только легкий польский акцент, звучавший для Чеботарева почти что музыкой.

Здесь, в Вильно (а именно в этом городе на первое время после перехода границы обосновался Чеботарев) полковнику было знакомо абсолютно все. Правда, в целях конспирации он пока не обновлял прежних знакомств, а наоборот, поселился в еврейском квартале в маленьком пансионате у мадам Розенблит.