Казна императора

— Не знаю, Саша, не знаю, и все…

— Тебя, как я понимаю, снарядом здорово трахнуло… У тебя ведь после него все началось?

— Нет, — отрицательно покачал головой Тешевич и после короткого раздумья добавил: — Думаю, началось раньше… Помнишь, как у костра сидели?

— Еще бы… — Шурка пригубил рюмку. — Конечно, помню.

— Так вот, скорее всего я тогда и сломался… Жить не хотелось, а так как Башкирцев кончать не стал. Злость оставалась…

— Злость, это хорошо, — заметил Шурка и предложил: — Слушай, а может, капитан Вавер нрав и тебе действительно подлечиться бы?

— Может быть, может быть…

Тешевич взялся было за рюмку, но внизу послышались шум, голоса, и он повернулся к двери, пытаясь, как и Шурка, определить, кого же там принесло?

Капитан Вавер оказался человеком слова и появился в гостиной, как черт из коробочки, едва только о нем упомянули. Поляк из «двуйки», облаченный сегодня по случаю неофициального визита не в мундир, а в штатский костюм, под свои обычные шуточки поприветствовал хозяев гостеприимно налитой рюмкой и первым делом заявил Тешевичу:

— Я, собственно, за вами, пан поручник… Едемте немедленно, все договорено.

— Куда? — удивился Тешевич.

Порядком захмелевший Яницкий недоуменно пожал плечами и тоже спросил:

— Пан капитан, а куда ехать?

— Панове, я понимаю, коньяк замечательный, тем для беседы много, но доктор ждет… — И чтобы окончательно развеять появившееся было недоумение, напомнил: — Я же обещал!

— А-а-а…

Тешевич, как и Шурка, немало удивленный таким совпадением, посмотрел на брата, сделал многозначительный жест и нехотя встал с кресла.

— Ну, раз ждет, тогда едем…

К удивлению Тешевича, Вавер приехал за ним не в экипаже, а на машине. Капитан сам сел за руль, и автомобиль, мягко урча, плавно покатил в сторону Нового Свята. Некоторое время Тешевич молча наслаждался скоростью, но потом поймал себя на мысли, что чего-то все-таки не хватает.

Поручик заерзал, устраиваясь поудобнее, и вдруг вспомнил весь дребезжавший «Руссо-Балт», увозивший его в польский плен. Впрочем, без дребезжания тоже было неплохо, и, откинувшись на спинку сиденья, Тешевич подставил лицо под струю воздуха, обдувавшую ветровое стекло.

— Что, нравится? — спросил капитан Вавер.

Тешевич повернул голову и, заметив, что Вавер, не отпуская руля, все время косится на него, отозвался:

— Нравится…

— А представьте себе такую ситуацию. К примеру, вы на моем месте, а на вашем, скажем, пани Стефания…

— Кто? — Тешевич бросил подозрительный взгляд на Вавера.

— Да, да, пани Стефания, — без тени смущения подтвердил капитан.

Поручик слегка насупился и замолчал. Сейчас ему было о чем подумать. Конечно же упоминание о даме было совсем не случайным. Выходило, что, скорее всего, после памятной ночной перестрелки за ним наблюдали и, похоже, весьма пристально. Но, по крайней мере, капитан играл в открытую, и поручик улыбнулся.

— Ну почему же пани Стефания? Или у вас есть свой интерес?

— Ревную… — Вавер, сворачивая в проулок, резко повернул руль и со смехом закончил: — Вот уж не думал, что в отношениях с вами она потерпит такое сокрушительное фиаско.

— Что? — Тешевич вздрогнул, и внезапная догадка заставила его нахмуриться. — Уж не по вашей ли милости она кидалась на меня с голыми сиськами?

— Даже так? — расхохотался Вавер. — Нет, этого я не знал, так далеко моя информация о вас не распространяется. И, должен сказать, пан поручник, заставлять кого-то — не моя метода. Я предпочитаю совпадение желаний. Но если рвение пани зашло так далеко, то ревности моей нет границ…

— Да бросьте вы ерничать, — Тешевич хмыкнул. —Насколько я понял, ни вам, ни мне пани Стефания не нужна.

— Возможно, возможно… — отозвался Вавер и, свернув еще раз, остановил машину. — Приехали, пан поручник, дальше пешим ходом.

Выбравшись на тротуар, Тешевич секунду поколебался, но все-таки спросил:

— Пан Вавер, скажите честно, на что я вам?

— Вы? — Капитан захлопнул дверцу и, обойдя вокруг автомобиля, остановился рядом с Тешевичем. — Ну если откровенно, пан поручник, то я не теряю надежды, что из вас получится хороший напарник брату. А сейчас, здесь, я просто благодетельствую, заботясь о здоровье вашем и вашего брата, который, признаюсь, обладает большими возможностями по нашей части.

— На одной ноге через кордон бегать? — фыркнул Тешевич.

— Не будем упрощать, пан поручник, — Вавер взял Тешевича за локоть и опять улыбнулся: — Идемте же, доктор ждет…

У врача Тешевич пробыл долго. Чистенький благообразный старичок с золоченым пенсне на носу и петербургской речью так расположил к себе поручика, что он рассказал о себе все. Исповедь получилась сумбурной, но, как ни странно, она вызвала облегчение, а когда доктор снял пенсне и, протирая его батистовым платочком, испытывающе посмотрел на Тешевича, поручик уже проникся мыслью, что старичок ему поможет.