Казна Кальвадоса (СИ)

         В Сан-Пауло Степанов набрал номер телефона Хуаниты, дочери Кальвадоса. Трубку снял эконом. Он сообщил, что хозяйка в отъезде, на пару дней она уехала на север осмотреть выставленные на аукцион кофейные плантации. Степанову предлагалось задержаться в Сан-Пауло, обратиться в отель «Хилтон», где как слышала хозяйка, обычно останавливались русские путешественники, с тем, чтобы получить выписанные на его имя дорожные чеки. Однако Степанов и другие русские туристы жили не в «Хилтоне», а в «Холидей Инне». Степанову не хотелось тащить с собой Кальвадоса через весть город за чеками, и он попросил Бориса присмотреть за ним.

      Когда Степанов забрал чеки и вернулся в отель, он нашёл Кальвадоса и Бориса с сыном ожесточённо сражающимися в игровые автоматы. Кальвадос с упоением рулил на гоночной машине, обгоняя встречных  и поперечных, увёртываясь от стен и как из-под земли выраставших бордюров.

- Ну, что материально подрос? – спросил у Степанова Борис, посвященный в цель его отлучки.

      Степанов кивнул, переминулся с ноги на ногу. Игры его не увлекали. Он чувствовал себя чужим в содоме напряжённых искусственных звуков, мельтешении светового разноцветья. Борис с сыном играли в «стрелялки». Борис уничтожал ведьм, Витя  -  ку-клукс-клановцев.

- А ты знаешь, я уже два слова выучил: « амиго» и « прего», - сообщил Борис.- Бразилы постоянно повторяют.

- Это по-испански , а не по-португальски, - заметил Витя.

- Классно, бразилы нас за испанцев принимают, -  обрадовался отец.

- Португальцы, соответственно - бразильцы, испанцев не любят.

- У каждого свои разборки, - вздохнул Борис.- А не мотнуться ли нам на океан? – предложил он.

- Хорошо бы, - согласился Степанов. По лицам игравших он понял, если их не увести, они могут просидеть перед автоматами до ночи.

       Через ресепшен вызвали такси. Когда   садились в машину, увидели трёх русских боссов с секретаршами. Основательную мужскую часть этой шестерни, Борис прозвал «три толстяка». Они грузили в микроавтобус  клюшки для гольфа. Марину, её бывшего мужа, сына–инвалида и Свету Степанов больше не видел.  Последний раз они  показались в сан–пауловском аэропорту. Причём все шли нормально, сын - на костылях, Света же старалась ставить ножки на одну линию, чтобы покачивались бёдра.

         Пляж представлял гигантское пространство белого песка,  на который катились с человеческий рост волны.  Люди занимали лежаки, валялись на песке и не купались. Купаться  не представлялось никакой возможности. Большую сложность создавал вход в воду. Волна сбивала с ног, крутила, набивала глаза, уши и рот песком. Витя смело бросился в воду. Волна его повалила, он тут же исчез в белой пене. Борису и Степанову пришлось устремиться в океан, чтобы спасать мальчугана.

       Мелкие чёрные скалы, разбросанные у берега, не уменьшали волн. В песок уткнулись моторные катера, некоторые живописно отделанные под старинные каравеллы. Владельцы катеров зычными голосами зазывали кататься, ехать смотреть живописный грот.

       У Бориса пересохло в горле. Он предложил посидеть за столиком в кафе у воды, чего-нибудь выпить и перекусить. Надписи в меню были на португальском и английском. Степанову «роднее» казался английский, Борис и Витя считали, что достаточно продвинулись в португальском. Все заказали, как им думалось разное, а принесли одно и тоже. Несмотря на различие написаний, строчка меню совпала.

         После обеда прошлись вдоль берега океана. Борис поинтересовался, сколько стоит прогулка на катере, показалось дорого. Хотя один лодочник чуть их не соблазнил. Он чересчур забавно гудел в морскую раковину, призывая к путешествию. Баркас его выделялся среди других пышным окрасом, искусной резьбой, пятнистыми коврами, выстилавшими палубу.

         Борис, Витя и Степанов сбросили одежду, улеглись на лежаки. Кальвадос,  не раздеваясь, сел  на песок рядом. Немедленно появился крепкосложенный африканец, предложил взять в аренду полотенца и оплатить места. Русским туристам, стремящимся везде к бесплатности, пришлось подчиниться.

         Борис, Витя и Степанов загорали, переворачиваясь с боку на бок. Кальвадос потел в костюме. Потерянная внешность его была чересчур необычной, чтобы окружающие не замечали. На него косились, тайком поглядывали.

         Борис пытался узнать в загоравших соотечественников, но они не находились. В воздухе звучала немецкая, английская, и португальская речь. В океане купалось совсем мало людей, что вызывало негодование Бориса. Он полагал, если приехал на море, из воды следует не вылезать. Чуть позагорав, Борис обещал вплавь добраться до ближайшей скалы.