Казна Кальвадоса (СИ)

         Остаток дня Степанов провёл сидя на деревянной скамье  в низком помещении  с белыми стенами и неработающим кондиционером. Мимо шмыгали полицейские, приводя и уводя задержанных, щуплых со скачущими вороватыми глазами пацанов в пёстрых рубахах, дородных негров в летних костюмах, вызывающего вида девиц в мини. На Степанова не обращали внимания. Как догадался Степанов, ждали большого полицейского чина. Степанов был иностранец, а дела связанные с иностранцами, рассматривал полковник.

         Над океаном шумел прибой, с невнятным скрипом раскачивались на ветру пальмы. Степанов попросил выпустить его подышать свежим воздухом и теперь стоял на пороге участка, подставляя лицо под дуновение бриза. Рядом атмосферу отравлял дешёвой сигарой, местный полицейский. Всё окружавшее Степанова настолько отличалось от привычного московского, что казалось сном. Ничто не напоминало родину. Степанов попал в страну, где говорили, думали  и жили совершенно по-другому. Бразильские полицейский не походил на российский формой, манерами, выражением лиц, комплекцией и запахами. Они ездили на других машинах, курили другие сигары, заполняли протоколы другими авторучками. Среди  полицейских Степанов заметил много левшей. Ему удалось подглядеть, как  в углу участка задержанный давал сержанту взятку. Его потрясло, что передана и аккуратно сложена была не конкретно оговоренная сумма, а несколько мятых банкнот, всё, что в кармане лежало. Это могли быть и несколько тысяч, и несколько десяток. Московские коллеги Степанова никогда не страдали подобной неразборчивостью.

         Двухэтажное здание участка окружал освещённый электрическими фонарями двор с припаркованными полицейскими машинами. Дальше шёл высокий забор из металлических прутьев. Недалеко от забора в кустах тропических растений стояли, разговаривая два человека. Они не пробуждали любопытства Степанова. Его отвлекала перебранка из-за похищенного велосипеда, начавшаяся у входа в участок. Похититель и хозяин транспортного средства, не выбирая выражений, бранились и тянули велосипед в разные стороны. Куривший рядом со Степановым полицейский вмешался, разнял спорящих и обоих направил внутрь дежурной части. Свет проезжавшей машины скользнул по тропическим кустам, и Степанов ясно разглядел разговаривавших. Один был Кальвадос, но не молчаливый и замкнутый в себе, которым его привыкли знать, а жестикулирующий, размахивающий руками, бурно пытающий что–то доказать собеседнице, рослой, крикливо одетой женщине с пышной причёской, широкими плечами и узкими бёдрами. Женщина стояла спиной, и лица её Степанов разглядеть не мог, хотя фигура показалась знакомой. Кого она напоминала,  вспомнить он был бессилен.

         Степанов импульсивно пошёл через двор, но полицейский догнал его, развернул назад к дверям участка. Как Степанов не пытался объяснить, что из-за одного из людей, стоявших за забором, его и привели в полицию, слова его не принимались во внимание. Степанов буквально умолял дежурного сержанта пригласить в участок разговаривавших в зарослях. Ему безаппеляционно отказали.  Когда после упорных просьб  через четверть часа капитан разрешил полицейскому со Степановым выйти из участка, интересовавшие Степанова люди исчезли.

         За полночь приехал столь долго ожидаемый полковник. Он задал Степанову ряд вопросов, чтобы установить его личность, поинтересовался происшествием. Полковник дружески улыбался, вряд ли следовало ожидать беды. У Степанова спросили, есть ли у него паспорт. Степанов подтвердил. Его провели в единственную комнату участка, где работал кондиционер.  Там же стоял компьютер. Степанов протянул паспорт. Полицейский занёс данные в машину.

         Оставшийся названивать полковник разыскал сотрудника российского консульства. Приехал подвижный среднего роста молодой человек. Он обнялся с полковником, крепко пожал руку Степанову.  Полковник возвратил Степанову паспорт, похлопал по плечу. Степанов и сотрудник консульства откланялись. На прощание полковник произнёс пятиминутную речь. Сотрудник консульства перевёл: «Полковник желает вам удачи, называет коллегой».

         Степанов сел в консульский «шевроле». Сотрудник спросил, в какую гостиницу его отвезти. Степанов назвал. Сотрудник отметил, что гостиница не самая лучшая. Оставшуюся часть дороги он непрерывно посматривал на часы, зверски сигналил, высовываясь из окна, махал руками, то и дело называя других водителей «уродами». Несмотря на поздний час улицы Сан-Пауло были забиты автомобилями. Тротуары, ярко освещённые кафе и рестораны кишели людьми. Ранней ночью, когда спадал зной, происходило обострение жизни.

         По словам сотрудника консульства, в латиноамериканских странах такой порядок. При вмешательстве полиции до выяснения обстоятельств задерживаются и заявитель, и пострадавший, и предполагаемый ответчик, и виновный. В удержании Степанова в участке нет ничего необычного. Владельца барки туда не привезли потому, что отправили в госпиталь.