Казна Кальвадоса (СИ)

         Чем выше поднимался подъёмник, тем гуще становился туман, ближайшее сиденье впереди маячило призраком. Ветер усилился, завыл, играя как на струне, в тросе, так что крупные мурашки бежали по телу. Скамья с Кальвадосом и Степановы неистово раскачивалась. Степанову становилось не по себе. Кальвадос же сохранял невозмутимое спокойствие.

         На площадке горы, куда Степанов ступил довольно удачно, скамья подъёмника не дала ему под зад, и он не упал, как прежде, ветер разошёлся в полную силу. Степанов едва держался на ногах. Колючая изморось летела в глаза, из под козырька ладони Степанов взглянул на Кальвадоса. Буря шаром вздула его спортивную куртку. Веки и ресницы заросли инеем. Кальвадос храбрился, но от Степанова не скрылось, тот не часто катается в настоящий ураган. Кальвадос поджал губы, лицо его сделалось наигранно весёлым. Он надел тряпичные петли палок на кисти, чтобы  не потерять. Степанов последовал его примеру. Для вдохновения и уверенности он даже подпрыгнул, чтобы сбить с лыж снег.

         Подъёмник приходил пустой, что ещё больше устрашало. Скамьи выплывали на площадку из тумана, разворачивались, уходили вниз, растворяясь в молочном месиве, но не приносили лыжников. Степанов подумал, а не лучше ли в бурю не рисковать, а спуститься обратно в кресле. Но это не считалось положенным.  Требовалось спросить разрешения у сотрудника горнолыжной базы, сидевшего в закрытой будке и наблюдавшего за работой механизмов. Новый порыв ветра едва не свалил Степанова, он хотел ухватиться за стоявшего рядом Кальвадоса, но не посмел, не позволила гордость. Трос подъёмника заверещал раненой птицей, дрогнул и остановился. Сотрудник базы вышел из будки, перегородил дорогу на площадку красной лентой,  надел лыжи, и без палок, ловкими зигзагами скрылся в тумане. Наверху остались Степанов, Кальвадос и ещё несколько лыжников, не отваживающихся спускаться. Иной дороги не существовало. Направо и налево от трассы различались неухоженный снег и кусты кустарника, гнущегося от ветра. Последнее, что запомнил, и  что особенно поразило Степанова, широкое озеро сразу за площадкой. Как оно могло существовать на значительной высоте, одному Богу известно. Создала ли его природа, налили ли люди, тоже загадка. Озеро не замёрзло. Забор из брусьев ограждал берег. Степанов держался за ограждение. Не будь забора, он рисковал бы скатиться в воду, где гуляли барашки волн.

         Кальвадос поправлял очки, натягивал перчатки, явно медлил. Степанов подумал, лучше ему спускаться первым. Катающийся лучше Кальвадос скоро догонит. Степанов оттолкнулся, лыжи заскользили по насту. Туман мгновенно поглотил напряжённую фигуру.

         Ни разу не упав, Степанов проехал треть пути. Он пересекал трассу по на диагонали, останавливался, разворачивался и, катясь по наклонной, повторял манёвр. Степанов держался относительно уверенно. Главное, стараться не упасть  на спуске. Оставшиеся лыжники спускались быстро. При видимости в тумане на вытянутую руку им не трудно было налететь на остановившегося, внезапно появившегося лыжника.

         Ветер свистел в ушах. Буран свирепствовал так, что Степанов боялся находиться на краю трассы, где гора круто обрывалась. Существовала серьёзная опасность, что его, сильного, крепкого мужчину повалит, покатит по склону. Лыжи отскочат, но ботинки ему не снять. Беспомощный он будет лежать, полагаясь на милость урагана и проворство розыскных собак. Через снежный шторм внезапно прорвались сдавленные рыдания, поначалу они показались Степанову слуховой галлюцинацией, порождённой взвинченным вниманием. Он не поверил себе. Но рыдания настойчиво вписывались в шум бури. Они существовали въявь.

         Степанов ещё проехал по склону, и перед ним из тумана проявились две фигуры, мужская и женская. Мужчина стоял согнувшись. Перед ним в неловкой позе сидела на снегу женщина. Мужчина говорил мягким убеждающим голосом. Женщина отвечала ему криком. Оба лыжника выглядели лет на тридцать. Они производили  впечатление людей, хорошо друг друга знающих, если не супругов.

- Нет! Нет! Нет!!! – кричала женщина по-немецки. – Я не поеду дальше. Ехать невозможно!

- Послушай,  дорогая, осталось совсем ничего. Ты упала, но сейчас я помогу тебе подняться. И мы поедим дальше,- уговаривал мужчина.

- Ты хочешь, чтобы я умерла! Ты специально затащил меня на эту гору!!- женщина швырнула в мужчину перчаткой. Она снова зарыдала в голос, размазывая по лицу слёзы, которые на ветру тут же превращались в лёд.