Казна Херсонесского кургана

Джексон, нервно покусывая потухший окурок, краем глаза следил за дорогой, откуда ожидалось спасение, и лихорадочно, как шахматист, угодивший в жестокий цейтнот, перебирал возможные варианты защиты от смертельной угрозы. Мозг его работал со скоростью первоклассного компьютера, но ничего толкового в голову не приходило, а надеяться на авось не позволял здравый смысл. «Эх, — думалось ему, — сейчас бы хотя бы один акаэмчик или еще что-нибудь посерьезней… Посерьезней…»

И вдруг шефа экспедиции осенило. Нет, то, что он придумал, конечно, проблемы не решало, и все же… Можно будет потянуть время, поторговаться, выиграть несколько драгоценных минут, а там, глядишь, и Верховцев поспеет. Олежик обязательно выручит, черт возьми, надо только продержаться!

— Господин бармен, есть шанс отличиться, — обратился к Аркаше Джексон с дерзкой веселостью в голосе. — Лопата отменяется, бери лом и прыгай вон в ту яму. И замри там, не дергайся, для пользы дела изобразишь Мальчиша-Кибальчиша, только подвиг его повторять ни к чему, а то медаль не на что будет вешать. Жди моей команды!

Растерявшийся Аркаша с недоумением выслушал этот приказ, ничего не понял, но в такой критический момент спорить не осмелился. Он сполз в указанную яму и выжидающе смотрел на Джексона.

А замысел того был гениально прост. «Ничего, — мысленно рассчитывал Джексон, — сразу они палить не будут, а я поблефую. В яме бомба, а у взрывателя объект их интереса — чуть что — и все на воздух! У нас другого выхода нет, а они пусть думают».

— Милиция! Милиция! Две машины! — истошный крик обычно сдержанного Мироныча потряс всю окрестность.

Через мгновение это увидели все: и те, кто был в лагере, и те, кто к нему поднимался. Два «Уазика» на жуткой скорости с включенными мигалками приближались к подножию кургана. Четверка штурмовиков остановилась в замешательстве и бросилась вниз к «Мерседесу», у которого метался пятый, видимо, шофер. Они что-то кричали ему, но тот, спасая шкуру, нырнул в машину и дал газ. Ему вслед понеслись проклятия четверки, которая очутилась на месте чуть позже, чем там остановилась милиция. Из «Уазиков» высыпали с десяток человек с автоматами наперевес и быстро повязали всех, сбежавших прямо в руки молодцев, которые, впрочем, были уже без оружия. Верховцев (Джексон узнал его) с тройкой автоматчиков бросился наверх.

— Все… спасены… жить будем, — Джексон бросил лопату и сел на камень.

Он опустил голову, обхватил ее руками, и уже ничего не видел и не слышал. В эту минуту ему хотелось отгородиться от всего мира плотной невидимой стеной…

…Спустя четыре часа Джексон и Верховцев вышли на крыльцо городского управления милиции. Джексон вытащил сигареты, и они закурили.

— Ну, и каков у нас расклад? — спросил командир закончившейся экспедиции, рассеянно глядя в звездное небо.

— Знаешь, Жень, твой Аркаша с часами явился для нас просто находкой. Наш шеф подпрыгнул до потолка, когда стало известно, что часы нашлись. А то ведь полный провал, клиентов вычислили, взяли, а вещдока нет. У тех шакалов заступники высокие были, мы их и так и сяк трясли, чувствуем, они и сами не знают, куда котлы подевались. В общем, паршивенько складывалось. Да, Аркашу нам придется задержать на какое-то время — главный свидетель.

— Бог с ним, с Аркашей, — прервал его Джексон, — что с нами, с нашими бабками?

— Тут сложнее, — Верховцев глубоко затянулся, выпустил струйку дыма. — Незаконный промысел и попытка сокрытия клада, хотя это еще надо доказать. Словом, могло бы и высветить от шести месяцев до трех лет с конфискацией находки. Но за часы вам все прощается, золото описывается и изымается, а здесь найдут статью, как все обстряпать. О двадцати пяти процентах, естественно, придется забыть. Поверь, я очень сожалею и сочувствую, но помочь тебе ничем не могу.

— О чем спич, старина, ты спас нам жизнь и это стоит любых денег.

— Может, ты и прав, — сдержанно улыбнулся Верховцев, — а пока мне велено вам сообщить, что вы свободны, как остров Куба. И мой совет: не убивайся сильно — мужчина и без золота остается мужчиной.

Джексон деланно засмеялся:

— А я, Олежик, и не переживаю, хотя горький осадок у меня есть. Но должен поправить тебя в одном: мужчина без денег не мужчина, а самец. А теперь прощай! Друзья, за мной!

— Куда? — в один голос спросили Боб и Мироныч, поджидавшие Джексона чуть поодаль.

— И вы еще спрашиваете? — совсем бодро воскликнул Джексон. — Конечно, в Пантикапей… Там для нас кое-что осталось.

— Надеюсь, ты шутишь? — удивленно спросил его Верховцев.

— Как сказать, — лукаво подмигнул Джексон, — в каждой шутке есть доля чего-то.

— И все же до встречи в Риге.

Верховцев протянул ему руку.

— До встречи!

Джексон ответил ему крепким пожатием и, сбежав по ступенькам, растворился со своими компаньонами в темноте улицы.

* * *