Казнен неопознанным… Повесть о Степане Халтурине

Постучав в дверь, как его учил Квятковский, Степан прислушался.

— Кто там? — спросил женский голос.

— Это я, Степан.

Дверь открылась. Степан вошел взволнованный, пожал Анне Васильевне руку, заглянул в залу, увидел незнакомого человека с длинными каштановыми волосами, пышной бородой, насторожился.

— Кто там? — шепотом спросил он у Якимовой.

— Это — Желябов! Он знает о вас и желает познакомиться.

Степан вспомнил, что слышал о Желябове еще от Плеханова. Он разделся и, сопровождаемый Якимовой, вошел в залу. Желябов поднялся, добродушно взглянул на гостя, протянул руку.

— Давайте знакомиться. Андрей Желябов!

Степан назвал себя и, почувствовав сильное рукопожатие, так же крепко сжал руку Желябова. Оба посмотрели друг на друга и улыбнулись.

— Вижу, вы сразу понравились друг другу, — с радостью сказала Якимова. — Присаживайтесь, а я на минутку выйду, чтобы закончить дела.

— Спасибо! — сказал Степан и сел напротив Желябова, осматривая его волевое лицо. Тот в свою очередь тоже внимательно присматривался к Степану и проникался к нему симпатией. Именно людей такого склада ему и хотелось привлекать к политическому террору.

— Я все знаю, Степан, и уполномочен вести с тобой переговоры. Квятковский немного приболел. Я, как и ты, из крестьян и давай сразу определим наши отношения — будем называть друг друга на ты. Согласен?

— Не только согласен, но даже и рад. Так лучше. Больше доверия друг к другу.

— Ну, рассказывай, Степан, что там у тебя? Как?

— Приходили «синие крысы», делали обыск в общежитии у столяров.

— Никого не забрали?

— Нет, обошлось.

— Однако это плохой признак. Значит, и во дворце встревожены. Нам надо спешить. — Он поднялся и достал из. шкафа гуттаперчевый пояс с широким карманом и длинными концами.

— На, примерь обновку, Степан.

Халтурин снял пиджак и, подняв шерстяную фуфайку, надел пояс, обмотался длинными концами.

— Ну как?

— По-моему, хорошо, Андрей.

Желябов подошел, ощупал, хлопнул Степана по спине, как закадычного друга.

— Не только жандармы, но и собака не унюхает. Степан засунул в пояс две подушечки с дивана, опустил фуфайку, прошелся по комнате.

— Незаметно?

— Нет. Вошла Якимова.

— Обедать будете, друзья?

— Я уже отобедал, — сказал Степан, — и хоть рад бы посидеть у вас, да лучше вернуться засветло, пока не сменилась охрана.

— Это резонно, — поддержал Желябов, — неси, Аннушка, динамит.

Якимова вышла в другую комнату и вернулась с той же кастрюлей, что уже видел Халтурин, и с белым фарфоровым совочком.

Степан развязал один из длинных концов пояса, поднял эластичный клапан кармана. Якимова аккуратно переложила туда динамит. Степан закрыл карман, завязался.

— Ну-ка покажись! — попросил Желябов. — Так, хорошо!

— Да, совершенно незаметно, — сказала Якимова, — а в пальто и вовсе не увидят.

Степан вышел в переднюю, оделся.

— А сейчас?

— И говорить нечего, — усмехнулся Желябов. — Теперь когда же, Степан?

— В среду вечером.

— Хорошо! — Желябов стиснул ему руку.

— Ну, желаю удачи, дружище! Якимова открыла дверь, выглянула.

— Все в порядке! Прощайте, Степан Николаевич! До встречи! — и так ласково взглянула на Степана, что у того защемило сердце…

7

Первый поход оказался удачным. Степана пропустили во дворец не обыскивая. В комнате никого не было — столяры еще не вернулись из города. Степан разделся, взял старую стамеску, которой открывал дверь, и оловянную ложку. Пробрался в пазуху, аккуратно выложил динамит в корыто, прикрыл досками, а пояс спрятал в углу, под мусором.

Три дня ожидания тянулись томительно долго. Степану казалось, что он теряет дорогое время.

В среду, как только стемнело, он сходил в свой тайник, надел гуттаперчевый пояс и, сказав столярам, что идет в лавку, вышел из дворца.

Действительно, в целях конспирации он зашел в небольшую бакалейную лавку, купил необходимые продукты и, выйдя, остановил извозчика. Потом долго крутил с ним по разным переулкам и, наконец, проехал по Большой Подьяческой, мимо знакомого дома, взглянул, не дежурят ли шпики.

Дверь снова открыла Якимова. В зале никого не было. Степан обрадовался, что теперь им никто не помешает поговорить, и, раздевшись в передней, вслед за Анной Васильевной прошел в залу.

— Благополучно ли у вас, Степан Николаевич?

— Все хорошо, Анна Васильевна. Динамит доставлен на место, укрыт.

— Слава богу, — вздохнула Якимова, и Степан почувствовал в этом вздохе большую тревогу. Взглянул и увидел, что глаза ее в слезах.

— Что случилось, Анна Васильевна? — спросил он.

— Большое несчастье обрушилось на нас и на всю нашу партию. Позавчера арестовали Александра Александровича Квятковского.

— Квятковского?.. Да как же это случилось?

— Из-за оплошности Фигнер, которую вы, очевидно, знаете.

— Слышал. Она же испытанный боец.