Казни Дьявольского Акра

– А я-то думал, вы хотели только посмотреть, как мы живем, – усмехнулся я, подходя к Краху.

Тот ухмыльнулся в ответ:

– Кто-то же должен научить вас драться. Имбрины и пальцем не шевелят.

Не успел он это сказать, как на мостовую рядом с нами с грохотом обрушился целый шквал костяных пальцев.

– Они заняты кое-чем поважнее! – раздраженно буркнул Миллард.

– Ах да, конечно, этот их секретный план, как спасти всех! – Крах изобразил на лице большой энтузиазм. – План, который они приведут в действие… э-э-э… когда именно, не напомнишь?

– Я и не думала, что вам есть до нас дело, – сказала Нур.

Крах подобрал с мостовой один из костяных пальцев и помахал им у нее перед носом, будто предостерегая от ложных выводов:

– Мы, конечно, вам помогаем, но вы тут ни при чем. Это принцип домино: упадет одна костяшка – и всё рухнет. Если накроется все это, – он очертил в воздухе круг костяным пальцем, – то раковая опухоль, против которой ваши имбрины окажутся бессильны, расползется и по ту сторону Атлантики. А этого мы допустить не можем.

– Как благородно, – хмыкнул Миллард.

– Мало кто признаёт героев при жизни. – Крах отшвырнул палец. – Так уж заведено.

– Только не надейтесь, что мы тут задержимся, если станет совсем паршиво, – обронила девочка-бородавочник из Неприкасаемых, протаскивая мимо мешок с песком. – Мы здесь, чтобы защитить наши вложения, а не чтобы за вас умереть.

Я вскинул глаза на Краха:

– Какие-такие вложения?

Донован раздраженно поморщился, но тут же взял себя в руки:

– Мы сделали ставку на вас, – промолвил он приторно-сладким голосом, – и надеемся, что вы останетесь нашими друзьями и союзниками на долгие годы.

Но я уже понял: они что-то скрывают. Значит, тем меньше причин им доверять.

– Ладно, пойдем уже, – поторопил Миллард. – У нас не так много времени, чтобы тратить его на этого пустозвона.

Крах насмешливо отсалютовал нам, приложив два пальца к виску. А потом по взмаху его руки очередной мешок с пешком поднялся в воздух и поплыл за ним ко входу в министерское здание.

«Так вот каков его странный дар», – сказал себе я.

* * *

Мастерская механика стояла на задворках Акра, где, как пена на краю ванной, собиралась всякая накипь. На выходе из каждого нового переулка, змеившегося между ветхими домами, Миллард заверял нас, что осталось совсем немного («Буквально за углом!»). Но улицы продолжали сужаться, грязные хибары склонялись над ними под совсем уже немыслимыми углами, а взгляды, которыми провожали нас нормальные обитатели здешних мест, становились все мрачнее и убийственней.

Я уже начал жалеть, что мы улизнули от телохранителей.

Какая-то старая карга прошипела с порога: «Пошли вон, проклятые чужаки!» – и плюнула нам вслед, яростно скребя себе голову, кишащую какими-то паразитами. Мы метнулись на другую сторону улицы, а она повернулась и скрылась за дверью подвального убежища.

– Господи, чего она так чешется? Ее кто-то кусает? – изумилась Нур.

– Вши, черви… хорошо, если не крысы, – сказал Миллард. – Не будем судить строго здешних нормальных. С этими кровавыми ливнями и дождями из костей… они, должно быть, думают, что настали последние дни.

– Может, они и правы, – вздохнула Нур.

– А я и не знал, что в этом районе странные тоже живут, – сказал я, торопясь сменить тему.

– Только Клаус, – ответил Миллард. – Говорит, не любит, когда ему дышат в затылок. Он вообще чудак. Хотя, конечно, кто бы говорил.

Дом механика отыскался, наконец, посреди квартала, который казался вообще безлюдным. На обшарпанной двери висела нацарапанная от руки табличка: «Ремонт часов». Дверь распахнулась прежде, чем кто-то из нас успел постучаться, и в лицо нам уставились оба раструба гигантского двуствольного мушкетона. Его держал наизготовку седой всклокоченный старик.

– Чего вам тут понадобилось? Вон отсюда! А не то застрелю!

– Не стреляйте! – крикнул я, услышав, как Миллард плюхнулся на землю. Мы с Нур подняли руки и попятились.

– Это я, Клаус! Это Миллард Наллингс!

– ЧЕГО? – старик уставился куда-то себе под ноги.

– МИЛЛАРД НАЛЛИНГС!

Прищурившись в пустоту, откуда звучал голос Милларда, старик постоял немного и медленно опустил мушкетон.

– Вот черт. А чего ты не предупредил меня, что придешь?

Каждое слово он выкрикивал во всю мочь, не закрывая рта даже в паузах. Похоже, старик был совсем туг на ухо.

– Потому что последнего попугая, которого я тебе послал, ты застрелил, – проорал в ответ Миллард. – Это мои друзья, Клаус. Помнишь, я тебе про них говорил?

Клаус кивнул, а потом внезапно вскинул свой мушкетон и с оглушительным грохотом выпалил в воздух, поверх голов. Мы с Нур упали на землю, прикрывая голову руками.

– Это чтоб вы там себе чего не удумали! – прокричал он пустым окнам по ту сторону улицы. Когда я осмелился приподнять голову, Клаус смотрел на нас с широкой улыбкой – бледным, щербатым полумесяцем, выглядывавшим из косматого гнезда окладистой, белоснежной бороды. – Не бойтесь, он стреляет только холостыми, – сообщил он театральным шепотом и распахнул дверь, приглашая нас в мастерскую.