Казнить его дважды

Итак, чтобы не откладывать дела, я поехал к Анетте. Она не появлялась в театре до часу дня, чтобы не прийти раньше третьеразрядных актеров. И я понял, что девушка была там своим человеком. Так оно и было.

Анетта объяснила, что Лупоглазый обошелся с ней как с дурочкой и грубо обидел ее, поэтому она согласна помогать мне. Я предупредил, что если операция сорвется, то Лупоглазый заподозрит, что это она указала на него. И это может для нее плохо обернуться. Однако я пообещал сделать все, что в моих силах, чтобы ничего плохого с ней не случилось.

Но Анетта не очень-то тревожилась. Она была уверена, что имеет влияние на Лупоглазого и сможет диктовать ему, если будет нужно.

— Кроме того, — продолжала девушка, — мне не придется даже просить его приехать. Я только поздороваюсь с ним и сделаю парочку заманчивых движений, и он тут же попросит разрешения приехать посмотреть мой номер. Так, значит, я скажу ему, будто невзначай. Он примчится.

«Женщины, — подумал я, — большие практики в области серой и черной магии».

Так или иначе, как Шерри знала, как меня найти, так и Анетта могла разыскать Лупоглазого, и я позвонил в Хэмилтон-Билдинг и связался с Хэзел, маленькой прелестной девочкой, которая сидела там на коммутаторе второго этажа.

— Хэзел, это Шелл. Те двое парней, о которых я тебе звонил, появились?

— Несколько минут назад, Шелл. О боже, они так сурово выглядят. Кто они такие?

— Это я тебе после скажу. А они и должны строго выглядеть. Пошли их в «Свенк-театр», ладно?

— «Свенк»? Шелл, я удивляюсь вам…

— Нет, нечего тут удивляться, — ответил я и повесил трубку. — О'кей, — сказал я Анетте.

Она набрала два номера и дозвонилась по второму.

— Привет, Кларенс, — сказала она, — как ты там, дружок?

Она слушала, потом посмотрела на меня, высунула язык и, скорчив гримаску, улыбнулась.

— О, Кларенс! Я же сказала тебе, чтобы ты не говорил мне таких вещей, — проворковала она таким тоном, что мне самому захотелось сказать ей такие вещи. — Что? Репетирую новый номер. О нет, Кларенс, нет. Тебе не нужно приезжать. Но если только немного… что?

Анетта посмотрела на меня и подмигнула. Практически все было устроено. Я удивился, почему не бывает женщин-детективов. Им не потребовалось бы даже носить оружие.

А может быть, мы идем вообще по неправильному следу? Кларенс? Кто это такой — Кларенс, черт побери?

— Тс-с, — прошипел я. — Анетта, не Кларенс! Лупоглазый!

Она не обратила на меня внимания.

— Хорошо, если ты хочешь, Кларенс. А я думала, что ты не хочешь. Я еще не отработала некоторые движения. Что? О, да ты сам дьявол! На самом деле? Да, я как раз хотела поговорить с тобой, дорогой.

— Тс-с! Не Кларенс! — снова зашипел я.

— Ну, хватит тебе говорить такое, — продолжала она ворковать в трубку. — Нет, ты лучше не приезжай, пока я не отработаю до совершенства это движение. Пока, Кларенс! — Она повесила трубку. — Ну вот, — сказала мне девушка. — Он будет здесь, вы и опомниться не успеете. И ему никогда не догадаться, что я хотела, чтобы он приехал.

— Кто приедет? — нахмурился я. — Почему вы произносили это чертово имя, если это был Лупоглазый?

— Глупенький, это и был сам Лупоглазый, — торжествующе заявила она.

— Кларенс? Я так понимаю, что Лупоглазый — это Джой Га-релла. А что, разве существуют два человека по прозвищу Лупоглазый? — Я по-прежнему ничего не понимал.

— Шелл, можете вы послушать? Джой — это не настоящее его имя. Он — Кларенс Гарелла. Едва ли кто-нибудь, кроме меня, знает его настоящее имя. А он рассказал мне все о себе. О деп… депривации[8] в детстве и обо всем другом… Ему не нравилось имя Кларенс, и он еще ребенком стал называть себя Джой.

Я кивнул, испытывая чувство, похожее на печаль. Мне было очень жаль Кларенса Гареллу. И даже если он попал под эту «депривацию» и оказался в руках тюремных психиатров и социальных работников, все равно у него было тяжелое детство. Да и став взрослым, он не сделался уж очень счастливым. И мне было жаль его. Но что мешало этому парню взяться не за кольт 45-го калибра, а за кирку и лопату? Странно, но он никогда не испытывал такого стремления.

Кроме того, он застрелил нескольких парней. Убил по меньшей мере двух или трех. И вчера привозил ко мне в «Спартан» этого профессионального киллера, этого подонка с холодными глазами, чтобы он застрелил меня. И этот Кларенс должен был знать, что если киллеру удастся убить меня, то он вгонит одну-две пули и в Шерри. Больше того, Кларенс той ночью хотел сбить и раздавить меня машиной. Но, жалея его, я никоим образом не пытался оправдать его действия. Я собирался как следует рассчитаться с Лупоглазым, если мне это удастся.

Я поблагодарил Анетту, пожелал ей успеха в отработке ее движений и направился к Спринг-стрит. Двое мужчин, которых послала Хэзел из моего офиса, только что подъехали и парковали машину на стоянке на противоположной стороне улицы. Я надеялся, что это как раз те двое, которые нужны, хотя мы ни разу не встречались. Я купил три билета в кассе «Свенк-театра» и стал ждать.