Казнить или помиловать? (СИ)

— Тем, что ты, как и она, была втянута не по своему желанию. И что ты, как и она, закончишь не лучше, — проговорил наемник, а его голос дрогнул, на последнем слове.

— Что ты имеешь в виду? — отстранившись от него, вопросила я, чувствуя себя отвратительно из-за того, что он так и не смотрел на меня.

— То, что ты не создана для Системы. То, что она сожрет тебя. Пропустит твои внутренности через мясорубку и выплюнет. Черт, Рита, ты не выживешь здесь! Не выживешь, как и она. У тебя нет шанса, — поднимаясь, когда я отступила от него, перестав как-либо его касаться, выплюнул Кант, разворачиваясь и собираясь уходить.

— Ты не можешь бросить мне это в лицо и уйти! — толкнув его в спину ладонями, выкрикнула я, ощущая, как нещадно бьется мое сердце, готовое разорвать мою грудную клетку. — Не можешь!

Он развернулся слишком стремительно, так же как и впечатал свой рот в мой, заставив меня едва ли не задохнуться под его натиском. Глубоко, слишком глубоко. Он неистово целовал меня. Удерживая за подбородок, откровенно пользуясь моей потерянностью, кромешной дезориентацией. Лаская языком мой язык, скользя по небу, давая попробовать себя на вкус, кусая при этом.

— Я всего лишь сказал правду, — откровенно посасывая мою нижнюю губу, отрываясь от меня лишь на секунду, проговорил Кант и снова поцеловал меня, блокируя все мои попытки к сопротивлению, не принимая отказа.

Я ударила его ладонью по лицу, прикусив его язык, с горящими глазами смотря на него, ощущая себя мертвой, неживой. У меня не было слов. Да и они были не нужны. Он видел все в моем взгляде. Он видел то, что я больше не хотела знать его.

Он не имел права целовать меня. Он не имел права делать что-то насильно. Этого и так слишком много, слишком много для одной меня. Для одной разбитой меня.

Глава 40

Кожу щекотала бушующая внутри меня злость, вынуждая волоски на моем теле становиться дыбом. Организм же требовал разрядки. Требовал вернуться и трахнуть горячий, умелый рот моей фаворитки. Но закипающий мозг не давал расслабиться, и я рыскал в поисках Риты по коридорам особняка, извечно натыкаясь на кого-то, кто жаждал со мной выпить, поделиться девочкой, наладить какие-то контакты и это лишь распаляло мой гнев, готовый пролиться в жестокость.

— Палач, — грубый голос окликнул меня, и я остановился, едва не прибив молоденького официанта, которого уже успел кто-то почти раздеть. Отвратительно.

— Велиар, ты все еще трезв, не странно ли? — обернувшись, проговорил я, отмечая за спиной моего друга громилу Ракшара, что было вполне ожидаемо.

— Не более чем то, что ты ходишь со стояком в штанах, — бросил в ответ тартаровец, а я ухмыльнулся, качая головой.

Он был прав, как обычно прав. Стояк был и куда ему деться? Я только высунул свой член из горячего рта Нелли, которая делала мне ахуитительный минет. Спрашивается: на кой черт я это сделал? Почему не дал ей продолжить и не бросил Рите предложение присоединиться? На кой черт я ее ищу?

— У тебя с этим проблемы? — вскинув брови, вопросительно проговорил я, отмечая улыбку на лице Велиара.

 — У кого проблемы, так это у тебя. Взорвешься от перенапряжения, — остужая мой пыл, ответил наемник, а я пристально посмотрел на него. — Если бы я хотел обсудить твой стояк, то сейчас я действительно был бы пьян.

— Есть что-то, чего я не знаю? — прищурившись, вопросил я, игнорируя музыку и то, что происходило в зале празднования.

— Да, но не здесь. Идем со мной, — кивнув головой, проговорил тартаровец и я безоговорочно последовал за ним, совершенно забыв о своей первоначальной цели.

 Поднявшись на второй этаж, Ракшар открыл перед нами массивные деревянные двери, и я проследовал в покои, отведенные команде Велиара, отмечая миловидную девочку, которую ему презентовали как мне Киру, сидящую на коленях у Осо, и кормящего ее с рук Василиска. Я покосился на друга, ухмыляясь, остро ощущая необходимость подшутить над тем, что его Истинная, должно быть, может оторвать ему член, раз он даже не притронулся к подарку. Впрочем, я пока еще сам к своему не притронулся, отдав ее команде, надеясь на то, что она хорошо знает свое дело, иначе Ворон подпортит ей мордашку, а этого мне бы не хотелось. Нужно было бы сказать ему, чтобы он держал свое дерьмо при себе, но я этого не сделал.

— Присаживайся, Палач, что-то будешь? — проговорил Велиар, располагаясь на кожаном кресле, давая знак молоденькой официантке, зажатой в углу, которую я не заметил изначально, подойти к нам.