Казнить или помиловать? (СИ)

— Док, мне нужно, чтобы ты осмотрел Риту. Дай ей обезболивающее, если она захочет. И еще, возьми ее цикл на заметку, — проговорил Руслан, когда Вадим обернулся к нам. — Совсем забыл, касаемо уколов. Я не считаю их нужными сейчас, но было бы неплохо, чтобы ее организм к ним привык. Возьми пробу на переносимость, а потом уведомь меня о результатах.

— Будет сделано, — коротко ответил Док, на что мастер удовлетворенно кивнул и ушел, оставив меня с ним наедине, что волей-неволей вызвало во мне отнюдь не хорошие ощущения.

Я стояла у двери под внимательным взглядом Вадима около минуты, пока он не указал рукой на стул перед его столом. Сев, я положила ладони на колени и выровняла спину, как делала только в школе, когда безумно волновалась. Все внутри меня сжималось, и я старалась не смотреть на мужчину, смотрящего на меня с высоты своего роста. Было странно нервничать в его присутствии, но я нервничала, и он это видел, не мог не видеть.

— Что тебя беспокоит? — наконец, задал вопрос Док, а я бегло посмотрела на него.

— У меня менструация, и еще Мара вырубил на тренировке. Мучитель разорался. Отчитал, как маленькую девочку. Еще у меня все болит, и крутит низ живота, но я не уверена, что это только от месячных, от нервов в том числе. Настроение скачет, как на американских горках. Да и в целом все происходящее цвета детской неожиданности…

Поток слов так и лился из меня. Я не могла этого остановить, а быть может, не хотела. Мне нужно было выговориться, и я выговаривалась: не тому человеку и не в том месте, но слова назад не вернешь, да и он не спешил меня перебивать. Слушал. Внимательно так слушал, и хмурился моментами.

— Хочешь чего-нибудь выпить? Виски? — предложил Вадим, когда я прикусила щеку с внутренней стороны, решившись посмотреть на него.

— Можно?

— Да, только кровь у тебя возьму, а потом можно, — сдержанно улыбнувшись, ответил наемник, взяв все необходимое ему для образца моей крови с близстоящего стола.

Я поморщилась, когда игла проколола мою кожу, но не издала ни звука, хоть была так взволнована и напугана ее размерами, что раньше выбежала с криками из его кабинета, но не теперь. Не теперь. Было странно осознавать тот факт, что Система меня закаляет. Уничтожает былые страхи, показывая более глобальные ужасы. Она делала меня сильнее с каждым днем, проведенным здесь, даже если я этого не замечала поначалу. Я чувствовала себя менее уязвимой. Переставала бояться каждого шороха. Становилась более выносливой. И мне это нравилось. Не могло не нравиться.

Вадим, как и обещал, налил мне виски, также плеснув и себе немного. Осушив свой бокал залпом, он пристально посмотрел на меня, поджав губы, и сел напротив моего стула, пододвинув кресло. В его глазах я видела то, что не видела прежде: он волновался и, кажется, его сжирало сожаление.

— Я хотел извиниться перед тобой и все не знал, как это сделать, — рассудительно проговорил мужчина. — Я хотел извиниться за свои слова. Я, правда, так не думаю. В тот момент, во мне что-то оборвалось. Я не ожидал, что так привяжусь к ней. Это был секс. Обычный секс. Ладно, он был феерическим. Таким, что мне нужно было еще пару минут переводить дух. Она была невероятной. Открытой. Честной и боевой. Такой, какую не страшно отпускать, которая может о себе позаботиться. Но она не смогла, и это все обрушилось на меня. Снесло. Уничтожило в один миг все, что мы строили месяцами, — шумно выдохнув, проговорил Вадим, а я замерла, внимательно слушая его откровения. — Мне тяжело было с этим справиться. Тяжело осознать, а когда я увидел, что мастер тебя целует, — запнувшись на последнем слове, дополнил наемник. — Понимаешь, он ведь этого не делает. Не делает просто так. Я не знаю, что там у него за заскок в голове, но без чувств он не целует. А если у него есть к тебе чувства, то у тебя нет надежды на спасенье. Он не отпустит тебя, пока не наиграется, пока не сломает, пока не подчинит своей воле. Он до безумия будет желать тебя, и ты должна будешь повиноваться. У тебя просто нет выхода. От него не спастись. Уже не спастись.

— Я не понимаю, — покачав головой, отказываясь воспринимать то, что он сказал, вымолвила я.

— Тут нечего понимать. Последней девушке, которую он целовал, он вынес мозги. Конечно, это не была его прихоть. Она предала его, но перед этим он сделал из нее свою любимую грелку. Разумеется, по сравнению со Жрецом, Палач стал для нее своего рода спасением. Вот только если он стал спасением, зачем она предала его? Почему она это сделала, если любила его? Если он любил ее? Загадки. Кругом одни загадки, — наливая себе еще, сказал Док, отмечая замешательство, отобразившееся на моем лице.

— Зачем ты говоришь мне это? — нахмурившись, сделав щедрый глоток со своего бокала, вопросила я, а наемник оскалился.

— Отвечаю на твой вопрос: кто такая Роза? — пристально посмотрев в мои глаза, с расстановкой произнес Док, на что я шумно сглотнула.