Казнить или помиловать? (СИ)

— Мелко, — со скучающим выражением лица, отозвался Жрец. — Я скажу, что для них это мелко. Слишком мелко, чтобы они морали об это свои руки.

— Когда совет Верховных?

— На следующей неделе.

— Возьмешь меня с собой?

— Взять возьму, но в зал тебя не пропустят.

— Я знаю, но мне это и не нужно.

— Мне стоит волноваться? — сузив взгляд, вопросил Арчи, я же отрицательно покачал головой.

— Нет. Я лишь хочу проверить одну из моих теорий, конечно, если ты меня поддержишь, друг мой, — подойдя вплотную к наемнику, криво улыбаясь, изрек я.

— Без проблем, если твоя теория не грозит нам лишением головы.

— Брось, когда такое было?

— Всегда.

— Думаю наоборот?

— Не суть важно.

— Арчибальд.

— Сгинь уже, дай Кровавому Богу отдохнуть, — расплываясь в широкой улыбке, словно ничего не произошло, словно на нас не напали, словно его отец не был похоронен под землей, проговорил Арчи.

— Отдыхай, — хлопнув друга по плечу, изрек я, направляясь вон из его покоев, планируя хоть немного поспать перед тем, как начну собирать все мысленные звенья в одну цепочку, разрабатывая дальнейший план действий.

***

Я никогда не любила его комнату. Она вгоняла меня в тоску. Эти серые стены. Тяжелые, черные шторы, закрывающие панорамные окна. Вечный сумрак, вечная тень. И даже масса мелких лампочек, хаотично разбросанных вдоль стен, не спасали от мрака. Но в то же время здесь было по-уютному тепло.

Руслан не любил холод, и я не любила его вместе с ним.

Он вернулся ближе к полуночи. Уставший. Задумчивый. Без грамма агрессии или раздражения. Он вернулся таким, каким часто бывал рядом со мной, когда разрешал себе скинуть маску. Когда позволял себе отдохнуть. Когда склонял голову к моим коленям, и я нежно гладила его жесткие волосы, наслаждаясь тишиной. И эта ночь не стала исключением: он все так же пришел ко мне, он все так же склонил голову, и все так же позволил наслаждаться мне тишиной, вот только сам он был далеко отсюда. Его мысли увели его куда-то далеко-далеко. Подальше от этого мира. Подальше от бремени, которое взвалилось на его плечи, грозясь раздавить своим напором.

Лишь в эти мгновения я жалела его.

Его жизнь, которой у него толком не было. Его мир, в котором лишь кровь и разруха, пусть так привычная ему. Его самого, которому не было нигде покоя.

Я чувствовала его усталость. Слышала, как он злится и кричит, гневно разбивая костяшки в кровь об каменную плитку в его ванной. Я видела, как ему бывает тяжело. И я понятия не имела, как он до сих пор не лишился рассудка от этого всего.

Я была словно призраком рядом с ним. Точнее, его тенью. Я старалась не мешать, но была рядом, когда ему это было нужно. Я была чем-то, что заставляло его двигаться и идти дальше, хоть ранее и не подозревала, что этому монстру, что этой смертоносной машине нужна перезагрузка, нужен отдых, дабы не рехнуться.

— Распусти волосы, — охрипшим голосом, проговорил Руслан, открыв глаза, снизу вверх посмотрев на меня, и я подчинилась, молча выполнив его просьбу. — Ты прекрасна.

— Спасибо, — сдержанно улыбнувшись, отозвалась я, нежно перебирая его волосы, наслаждаясь его доверием.

— Я не желаю тебя отпускать, — задумчиво проговорил мужчина, а мои пальцы предательски задрожали.

— Я на это не надеюсь.

— Тебе так плохо со мной?

— Дело не в том: плохо мне или хорошо с тобой. Это место отнимает мою жизнь. А я хочу ее обратно, — прошептала я, прямо посмотрев на языки пламени, охватившие дрова.

— Твоя жизнь принадлежит мне, — обманчиво спокойно отозвался Руслан, стараясь поймать мой взгляд.

— Я не забыла об этом. Но я также знаю, что я имею право ее выкупить по закону. И я хочу знать цену, — возобновляя один из самых неприятных разговоров, проговорила я, отмечая, как в глазах Руслана отразилась злость.

— Мой ответ: нет, Рита, — поднявшись, сухо бросил мужчина.

Я знала, что играла с огнем. Знала, что сама его провоцирую, но мне нужно было знать, сколько еще дней я проведу между адом и землей. Мне нужно было знать, как скоро я смогу выкупить свою свободу. И даст ли он ее мне? Позволит ли уйти? Или навеки запрет с собой. Лишив такой хрупкой мечты.

— У всего есть своя цена, — продолжила настаивать на своем я, склонив голову, не решаясь посмотреть в его сторону.

— Но не у тебя, — грубо схватив меня за подбородок, вынудив встретиться с ним взглядами, проговорил мужчина, отмечая привычный страх. — Не у тебя…

В его глазах бушевала злость. Он ненавидел, когда я пыталась вывести его на этот разговор. Ненавидел то, что не мог назвать цену. Что не мог все контролировать. И то, что я начинала разбираться в правилах, и чем больше я узнавала, тем ярче казался мне свет в конце туннеля, для Руслана же он мерк. Отчего в нем просыпалась агрессия, которую ему приходилось подавлять мгновенно, чтобы не сорваться. Чтобы снова не оттолкнуть меня. Чтобы не лишиться моего тепла.

Как странно: он делал это для меня.

Резко отпустив мое лицо, мужчина перестал буравить меня тяжелым взглядом карих глаз, вместо этого направившись в душ. Без каких-либо намеков или предложений. Он принял мою игру: я приходила тогда, когда хотела.

***