Казнить или помиловать? (СИ)

— Не отель, конечно, но перекантоваться сойдет, — снимая рюкзак и откладывая его в сторону, произнес наставник, тут же присаживаясь на диван, откидываясь на спинку.

— Что это за место? — изучая содержимое тумбочек, спросила я.

— Бункер, на случай непредвиденных обстоятельств, — прикрыв глаза, ответил мастер.

— Как плечо? — очередной мой вопрос, а мучитель приподнялся, пристально посмотрев на меня.

— В порядке. Давай перекусим, и будем отдыхать. Завтра предстоит сложный день, — поднимаясь и извлекая из своего рюкзака сухой паек, проговорил Руслан, после чего нашел чайник и, наполнив его водой, поставил на грелку, даже не подпустив меня к этому делу.

— Я могла бы помочь, — пытаясь внести хоть какую-то лепту, принявшись накрывать на импровизированный стол, которым послужила обыкновенная табуретка, проговорила я.

— Обязательно, в другой раз, а пока ты едва держишься на ногах, будь любезна отдыхать, — сказал как отрезал мужчина, а я вплотную подошла к нему и села напротив, собираясь выпытать о том, что произошло, потому что это явно не соответствовало обыкновенной программе Охоты.

— Как обычно проходит Охота? — вопросила, принимаясь за ужин, поджав ноги под себя.

Поймав красноречивый взгляд, я едва не поперхнулась, так как мучитель явно не был настроен говорить, однако мое любопытство меня доконает, да и ему все равно придется объясниться со мной, так пусть это будет раньше, чем позже.

— Обычно она проходит интересно и непринужденно. На разные участки огороженной территории, на одинаковом расстоянии от конечной точки высаживаются небольшие группы людей. Обычно это по пятнадцать-двадцать человек. Им даются сутки форы, за которые они должны как можно ближе приблизиться к выходу. Нас также высаживают командами в различных местах и выпускают на охоту. Побеждает тот, кто убьет больше всех смертников, но если хоть один из смертников выживет, то Охота считается аннулированной, и людям дарится жизнь. Как-то так, — разливая чай по алюминиевым кружкам, проговорил Руслан, в то время как я обдумывала каждое его слово.

— Но вы друг на друга не нападаете, а у смертников нет оружия. Я все правильно понимаю? — начала рассуждать я, отложив свою порцию, так как едва могла что-то съесть — аппетит совершенно пропал, что было странным, ведь поели мы ранним утром.

— Все верно, это были не наши, их целью были мы, а не смертники. С таким я еще не сталкивался, — подтвердил мои слова наставник, недовольно посмотрев на отложенную мной пищу. — Ешь, Рита, ты должна восстановить силы.

— Я понимаю, но не хочу, может чуть позже, — проговорила я, аккуратно взяв кружку в руки, используя перчатки, чтобы не обжечься. — И ни у нас, ни у смертников не должно быть огнестрельного оружия?

— Да, все так. Поэтому я вынужден предположить, что это все неспроста. Им нужно кого-то убрать. Вот только кого. Вот в чем вопрос, — поделился своими рассуждениями Руслан, заканчивая ужинать и начиная готовиться ко сну.

— Я могу поспать на диване? — поставив полупустую чашку на тумбу, спросила я, когда мужчина стал разбирать постель, проверяя ее состояние.

— Да, — односложно ответил наставник, всем своим видом говоря о том, что ему нет до этого никакого дела.

— Спасибо, — едва слышно вымолвила я, находя подушку, которую сразу же положила под голову и плед, в одной из тумб, который странным образом выглядел более чем прилично.

— Не удивляйся. Эти бункеры проверяются раз в пару лет, поэтому что-то сохраняется, — ответил на мой немой вопрос Руслан, разминая шею, собираясь перебрать свой рюкзак, мой же так и остался где-то в лесу, но, кажется, его это не волновало, значит и меня волновать не должно.

Я отвернулась от него, чувствуя, как усталость заполнила собой каждую клеточку моего тела, заставляя меня окунуться в столь необходимый, крепкий сон, что, собственно, я и сделала, как только прикрыла глаза.

Холод как-то неожиданно пробрал меня, я старалась закутаться в плед, сжаться клубочком, но все мои старания были бесполезны, пока я не почувствовала, как меня взяли в охапку и перенесли на кровать. Я с усилием распахнула глаза, стараясь сфокусироваться на непроницаемом лице Руслана, который положил меня рядом с собой, крепко прижав спиной к своей груди, делясь своим теплом, которое было столь необходимо мне.

Все было словно как в тумане, в сонливом тумане. Он ничего не говорил, лишь шумно вдохнул запах моих волос, рукой обнимая мою талию, вызывая мурашки на коже, и учащенное сердцебиение, волнение.

— Перестань, уверенная моя, — хрипло произнес мучитель, утыкаясь носом в мою шею, заставляя меня едва ли не задрожать, широко распахнув глаза.

Всякий раз, когда он прикасался ко мне, он нес с собой лишь боль, разочарование, вызывал во мне ненависть, сейчас все было иначе. Его касания не были пошлыми или с дурными намерениями, но меня все равно волновал сам факт того, что меня касается ОН.

— Я ничего не делаю, — стараясь унять в голосе оттенок страха, ответила я, инстинктивно сжимаясь.