Казнить или помиловать? (СИ)

Я вскрикнула, из-за ударившего по ушам хлопка, из-за рухнувшего как мешок картошки тела, в нескольких метрах от нас. Ком встал в горле, сердцебиение участилось, грозясь прорвать грудную клетку. Меня замутило, и я едва сдержала порыв, чтобы не вычистить желудок, как Арчи продолжил голосить:

— Вдруг охотник прибегает, прямо в зайчика стреляет! — еще один выстрел, прямо меж глаз выросшего перед нами наемника, которого я даже не заметила первоначально, и вот теперь меня вывернуло наизнанку.

Я едва успела отвернуться и наклониться, чтобы выкинуть весь свой непереварившийся завтрак, боковым зрением наблюдая идущих к нам навстречу двух бугаев, которые силком тащили кого-то третьего, уступающего им в габаритах.

Арчи отпустил меня, уходя куда-то в сторону, пока я пыталась прийти в чувство, не решаясь разогнуться, шумно вбирая в себя воздух, вытирая рот салфетками, что были упрятаны в поясе костюма.

— Мой дорогой друг, как же ты мог быть таким неосмотрительным? — приторно протянул Жрец, а я все же повернула голову, чтобы посмотреть к кому он обращается.

— Позволь задать тебе встречный вопрос: где носило твою задницу? Я ожидал, что ты убьешь этих ублюдков быстрее, чем один из них в меня выстрелит, — не скрывая иронии, ответил ему мучитель, прочищая покрытый кровью клинок землей, держа его в здоровой руке.

— Извини, я был увлечен слушанием твоих речей, что стали усладой для моих ушей, — фактически пропел Арчи, вплотную подойдя к Руслану, обнял его и тут же отстранившись, стал рассматривать поврежденное плечо мастера. — У меня две новости: хорошая и плохая. Плохая — пуля застряла, хорошая — она вошла неглубоко, могу извлечь и зашить, — со знанием дела проговорил наемник, прямо посмотрев на друга.

Я выровнялась, протерев губы, и подошла к ним, пребывая в шоковом состоянии, с ужасом отмечая то, что сейчас мне не было страшно, гадко из-за того, что сделал Арчи, как было в первый раз, когда я увидела трупы, или как было с Драко, когда он перерезал горло наемнику. Да, меня вывернуло наизнанку, и это была реакция организма на происходящее, но внутри я чувствовала, что с каждым разом я словно привыкаю к этому. Я уже не ощущала того, что было раньше и это пугало меня. Возможно я бессознательно начинала терять себя, ожесточаться, а это никак не способствовало тому, что я хотела вырваться из системы. Во мне все еще теплилась на это надежда, которая с каждым днем угасала, и мне нечем было поддерживать это пламя, затухающее пламя.

— Было бы неплохо, но для начала нужно разбить лагерь, — ответив Жрецу идентичным взглядом, сказал Руслан, перед этим бегло оценив мое состояние.

— Да будет так. Джинн, Дюна, обработайте «язык». Мара, Тито, в разведку до Глубокой, мы за вами, — командным голосом стал отдавать приказы Арчи, а его люди беспрекословно принялись исполнять их.

Я сразу же узнала высокого брюнета, с которым встречалась в Лабиринте и которого вывела из строя дротиком, как и он меня. Его сосредоточенный, с крупицами злобы взгляд скользнул по мне перед тем, как он стал выполнять поручение мастера, и этот взгляд не сулил мне ничего хорошего. Руслан так же подметил враждебность со стороны Мары ко мне, потому что именно в этот момент он смотрел на меня. Я видела, что ему это крайне не понравилось по эмоциям, которые отразились на его лице, ведь сейчас он не отгораживался маской, не видел в этом смысла.

— Арчи, скажи своим псам, что Рита неприкосновенна, иначе головы полетят с плеч, — с расстановкой проговорил Палач, наклонившись к другу, но я все прекрасно расслышала, потому что стояла к ним слишком близко, для того, чтобы не услышать.

— Мои псы на диете. Им и в голову не придет смотреть на твое мясо. Они наказаны, — с явным раздражением бросил Арчи, давая понять, что не собирается разглагольствовать на эту тему, из-за чего Руслан нахмурился. — Я обработаю и перевяжу рану, вытащу пулю непосредственно в лагере, — снимая свой тактический рюкзак, и извлекая необходимые ему вещи, дополнил мужчина.

Мне ничего не оставалось, как наблюдать за зрительной войной между наемниками, которую они стали вести после последних слов наставника. Это было странно, очень странно видеть то, что ранее скрывалось от меня. Первоначально я воспринимала их за друзей, как только увидела в баре. Позже, когда меня похитили и привезли в Замок, после чего отвели к Арчи, и только через какое-то время зашел Руслан, я подумала, что они соперники, едва ли не враги, потому что иначе их перепалку растолковать было нельзя. Потом, когда снова сталкивались эти двое на моих глазах, я вновь начинала метаться между своими выводами о них. Сейчас, наблюдая за тем, с какой бережностью Арчи обрабатывает рану наставнику, что он едва ли не дует на нее, чтобы уменьшить боль, я снова не понимала их. Они вели себя, как братья, но что-то иное вклинивалось в понятие этих взаимоотношений и казалось, что это намного большее, пока еще недоступное для моего восприятия.