Казнить нельзя помиловать

- Если я правильно вас поняла, - медленно, ровно проговорила она, - я тоже хотела бы обсудить данную проблему. Ведь вы знаете мой адрес? Приходите через час.

Больше пить было нельзя, но хотелось. Сила воли не поможет. Пришлось пойти на крайние меры. Я налил рюмку до краев, остальную бутылку, зажмурившись, вылил в раковину. Набрал в ванну холодной воды, разделся и окунулся с головой, потом еще раз и еще. Отпивая по глоточку каждые десять минут, побрился, надел костюм, выбрал хорошую рубашку, галстук в тон, стараясь делать все как можно дольше и тщательнее.

Через сорок пять минут я чувствовал себя почти трезвым. Положил дискету в карман пиджака, взял из буфета начатую пачку "Парламента" (а дома курю сигареты раза в три дешевле, все экономия проклятая), сделал последний глоток из рюмки, почистил зубы, с первого раза попал в рукава пальто и вышел из квартиры.

... декабря 200... года, четверг, вторая половина дня

Шифр должен походить на все что угодно, за исключением шифра

Станислав Лем. "Рукопись, найденная в ванне"

Звонок был пронзительный, мяукающий. Почти сразу дверь распахнулась, будто меня поджидали у порога, и я увидел хрупкую девушку в джинсах и футболке, похожую на подростка и очень маленькую: ее голова была на уровне моего плеча, а я сам - всего метр семьдесят пять.

В гостиной, куда меня провела вежливая до отвращения хозяйка, сразу же отлучившаяся варить кофе (которого я не просил и вообще терпеть не могу), было очень светло, не по-женски стильно и холодно. По сорокадюймовому дисплею включенного компьютера, сладко бормоча, плыли объемные русалки. Я подошел поближе, чтоб его рассмотреть. Это была хорошая, приличная модель: ничего из ряда вон выходящего, но дорогая, с сенсорной клавиатурой, радиомышью, полным голосовым управлением и всеми наворотами - встроенная видеокамера, звук Dolby Surround и так далее. Вдоль второй стены от пола до потолка расположился незастекленный книжный стеллаж; с полок на меня вызывающе глядели корешки самых что ни на есть запрещенных книжек - полный джентльменский набор диссидента. Паркет сиял как вылизанный и издавал слабый вкусный запах мастики.

Хозяйка принесла чашки и села в кресло по другую сторону кофейного столика. Я пригляделся: она выглядела максимум лет на двадцать пять. (Впрочем, я и сам из той породы людей, на внешности которых годы не отражаются. В определенных кругах у меня даже было прозвище Дориан Грей.) Красавицей я бы ее не назвал. У нее был изящный подбородок, идеально прямой нос; коротко остриженные волосы открывали маленькие, удивительно красивые уши и ясный лоб. Когда она повернулась, чтобы взять пепельницу, я обнаружил, что высокая скула и впалая щека образуют линию, которой позавидовала бы молодая Марлен Дитрих; но анфас лицо снова стало обыкновенное - холодное, строгое, положительное и довольно бесцветное.

- Давайте познакомимся, - сказала она. - Я Марина. Да это вы знаете. А вы кто?

- Иван Черных. Это вам что-нибудь говорит?

- Говорит. - Она улыбнулась, открывая безупречные, рекламные зубы. Если бы вы сегодня не объявились, вам бы позвонили. Наши товарищи по несчастью... или по счастью... Кстати, скоро еще один придет, - она взглянула на часы. - Нет, давайте по порядку. Как вы лучше хотите - чтобы я вам рассказала, что знаю, или вы сначала сами хотите рассказать?

Говорить мне было легче, чем слушать, и я начал в подробностях излагать утреннее происшествие. Марина ни разу не перебила меня и только беспрерывно курила, катая в ладонях зажигалку. Руки и ноги у нее были неправдоподобно маленькие. Радужки продолговатых глаз ярко-зеленые. Выражение лица бесстрастное, незаинтересованное. Девушка только раз сдвинула аккуратные брови - когда я назвал фамилию Савельева.

- Иван, вы уверены, что мужчина, убийство которого вы наблюдали, и есть Савельев? Мне седой из "Перекрестка" сказал, что некий Савельев был, как он выразился, "в игре" и погиб, но сама я ничего не видела.

- А вы в котором часу там были?

- В восемь утра. Я жаворонок.

- Ерунда какая-то, - растерянно сказал я. - Его только в одиннадцать убили, сам видел! Что он Савельев, мне сказал седой, а потом я прочитал эту фамилию в списке и решил... Как этот седой мог вам в восемь говорить об убийстве?!

- Тем не менее сказал. Наверное, вы какое-то другое убийство видели...

- Савельев, если верить списку, в вашем доме живет... жил. Надо ему позвонить, - предложил я. - Давайте телефон.

Пока я набирал номер, Марина без стеснения разглядывала меня с ног до головы. Профессиональная привычка? Домашний телефон Савельева не отвечал. Мобильный тоже.