Казнить нельзя помиловать

Дезориентация, расторможенность, скачка идей. Классическая мания.

– Джозеф, мы не психологи, мы психиатры.

Джозеф запрокинул голову и захохотал так, что живот заколыхался. Я невольно улыбнулся. Подъем настроения – еще один хрестоматийный симптом мании. Вот и контрперенос (когда у терапевта возникают эмоции по отношению к клиенту) в такой ситуации – заразительный смех – тоже типичен для этого расстройства.

Я вздохнул поглубже и подавил позыв захихикать.

– Прошу вас, давайте поговорим о ваших симптомах, – сказал я.

– Это последнее предложение. И мы оба знаем, что сделка исключительно выгодная! – загремел он.

В этот момент вмешался консультант и попросил Джозефа выслушать мои вопросы. Джозеф шикнул на моего коллегу, который был старше меня лет на 20, не меньше, и сказал:

– Тише! У нас взрослый разговор.

Потом Джозеф все-таки дал мне высказаться, и у нас вышла жутковато-нескладная беседа о его симптомах, точь-в-точь эстрадный скетч.

– Чувствуете ли вы, что ваши мысли ускоряются?

– Пожалуй, да, по сравнению с простыми смертными. Но я не виноват, что гений.

– Хорошо. Что заставляет вас думать, что вы гений, раз вы так говорите? Не могли бы вы привести примеры?

Я пытался прояснить специфику его мании величия. Пока что насчет диагноза у меня не было никаких сомнений. Однако было полезно задокументировать все симптомы, чтобы уточнить степень тяжести. Тогда можно будет скорректировать Джозефу дозировку лекарств, а потом, недели через две, снова обследовать его, и данные этого обследования можно будет сравнить с моим теперешним.

Джозеф хохотнул и отпил чаю. Вытащил из носка смятую бумажку и вручил мне. Там было несколько рисунков – всевозможные цилиндры внутри вроде бы паутины с направленными куда попало стрелками и бессмысленным уравнением «x = x+1 = y = z+2». Наверху детским почерком были накарябаны слова «Праект атомной эликтрастанции».

Джозеф выхватил бумажку у меня из рук и подозрительно оглядел меня.

– Когда закончу оформлять патенты, тогда и рассмотришь как следует. – Он отхлебнул еще чаю. – Джон Наш, великий математик, получил нобелевскую премию мира, а у него, представь себе, шизофрения была.

– Нэш.

– Нэс?

– Нет, Нэш. Его звали Джон Нэш. И, по-моему, нобелевская премия была по экономике.

Джозеф ухмыльнулся.

– Конечно, малыш, если верить всему, что пишут в газетах.

– То есть вы на это и надеетесь? Получить нобелевскую премию?

– Не-а, у меня уже есть.

Да, с манией величия у него все было в полном порядке.

– Правда? А за что?

– За восхитительность. Ты знаешь, что я могу качнуть пресс 10 000 раз?

Джозеф улегся на пол и проделал это упражнение раз примерно пять. Встал, вытер пот со лба жилеткой и сказал:

– Потом доделаю.

Легко отвлекается, захлебывается словами, налицо формальное расстройство мышления (перескакивает с предмета на предмет) – другие типичные симптомы при его диагнозе. Мы прошлись по списку типичных признаков мании, и Джозеф утверждал, что все они у него есть, но при этом он ничем не болен. Консультант у меня за спиной вовсю строчил в блокноте. Я не понимал, произвожу ли на своего экзаменатора должное впечатление. Разговор шел на редкость путано и бессвязно, однако мне все-таки удавалось выявлять многочисленные симптомы.

За следующие 10 минут мне наконец удалось пробежаться по списку вопросов, хотя Джозеф то и дело прерывался, чтобы попрыгать, растопыривая руки и ноги, а ответы на некоторые мои вопросы пропевал. Когда я уже собирался прощаться, он сообщил мне, что я не спросил про его главный симптом.

– Наиглавнейший недуг! – Так он назвал его.

– Прошу вас, Джозеф, скажите мне.

– Геморрой, мой юный доктор. Геморрой.

Я обернулся посмотреть на консультанта. Лицо у того было каменное. Я вежливо заметил, что буду счастлив поставить в известность лечащего врача отделения, но это не имеет отношения к мании, на которую в основном было нацелено мое обследование.

– Да неужели? Тогда как вы объясните вот это? – Он расстегнул ремень и схватился за пояс брюк. Я оцепенел. Консультант вскочил и рявкнул:

– Мы закончили!

– Но я не спросил его о мыслях о самоповреждении, – возразил я, однако консультант уже сгреб свои записи и заторопился к выходу.

– Ничего-ничего. Все оценки я вам поставлю. Пойдемте скорее.

Джозеф снова подмигнул мне:

– Не беспокойся, док. Я шутил, я не настолько чокнутый. – Он ухмыльнулся и застегнул ремень. – Просто хотел припугнуть этого душнилу-старикашку.

– Ну что ж, у вас получилось, – подмигнул я в ответ.

Раскаты маниакального хохота Джозефа эхом отдавались по коридору мне вслед.

Просто очередной рабочий день. Больше я с Джозефом не встречался, поскольку в основном работал в другом отделении. От всей души надеюсь, что он вылечился от мании (и от геморроя), но чувство юмора сохранил.