Казнить нельзя помиловать. Бескомпромиссный подход к пунктуации

Мы даже смирились с нелепой инверсией, когда во фразе, целиком написанной курсивом, ключевые слова выделяются прямым шрифтом. Некоторые британские газеты, в частности, «Гардиан», отказались от курсивного выделения названий, что, на мой взгляд, заметно усложняет жизнь читателю, не давая взамен никаких преимуществ. Однако в качестве средства выразительности курсив, как и восклицательный знак, лучше применять экономно: во-первых, прибегая к курсиву, автор расписывается в своем стилистическом бессилии; во-вторых, взглянув на текст, содержащий курсив, читатель непроизвольно пробегает глазами выделенный фрагмент, вместо того чтобы читать как положено – с верхнего левого угла. В опубликованной в 1983 году в «Обсервере» рецензии на роман Айрис Мёрдок «Ученик философа» Мартин Эмис критиковал рассказчика «N», который раздражал его по целому ряду причин. В частности, Эмис объяснял, чем чревато для писателя злоупотребление курсивом:

Помимо слабости к кавычкам, «N» испытывает слабость к многоточиям, тире, восклицательным знакам и курсиву – в особенности к курсиву. На каждой странице у него полдюжины перекошенных слов – явный признак стилистической беспомощности. Если читать только выделенное курсивом и пропускать все остальное, можно получить рваную, сюрреалистичную (и куда более короткую) версию книги. Получится примерно так:

глубокий, важный, ужасный, отвратительный, тошнотворный, мерзкий, порочный, обвинять, тайна, заговор, пойти в кино, пойти на прогулку, совершенно другое дело, совершенно новый путь, стать историком, стать философом, никогда больше не петь, Стелла, ревнивый, счастливый, негодяй, полный кретин, Бог, Христос, безумный, сумасшедший…

Мартин Эмис,

из сборника «Война с клише», 2001

Форменное издевательство. Зато саму книгу теперь можно и не читать – большое облегчение, судя по всему.

Когда Эмис-сын[291] возмущается переизбытком кавычек в «Ученике философа», он не имеет в виду те, которыми отмечают настоящие цитаты. Утонченные писатели иногда используют перевернутые запятые (кавычки) как своего рода резиновые перчатки, позволяющие брезгливо дистанцироваться от избитых фраз или клише, употреблять которые им не позволяет изысканное воспитание. Пресловутый «N» у Айрис Мёрдок явно не может заставить себя сказать keep in touch,[292] не поместив это выражение из гигиенических соображений внутрь одинарных кавычек, и нет никаких сомнений, что и в разговоре он подчеркивает свою иронию жестом, изображающим кавычки. В газетах подобные кавычки иногда называют «пугалками». Их используют в заголовках типа: BRITAIN BUYS ‘WRONG’ VACCINE,[293] ROBERT MAXWELL ‘DEAD’,[294] или DEAD MAN ‘EATEN’ IN GRUESOME CAT HORROR.[295] Такие перевернутые запятые (чаще одинарные, чем двойные) воспринимаются читателями как знак того, что у истории есть авторитетный источник, на который можно бы и сослаться, но газета не решается взять на себя ответственность. Очевидно, что такая уловка не дает никакой юридической защиты: обвинить кого-то в том, что он «лжет», – все равно что заявить, что он лжет. И все мы знаем, что эти ужасные кошки действительно съели мертвеца, иначе никто не стал бы затрагивать эту тему. Интересно, как это соотносится с рекламой ‘PIZZAS’ в супермаркетах? Привычка к газетным заголовкам наводит на мысль, что «пицца» в одинарных кавычках теоретически может, конечно, означать пиццу, но гарантий никто не давал, так что если это окажется картон, посыпанный сыром, нельзя будет сказать, что вас не предупреждали.