Казнить! Нельзя помиловать! (СИ)

— А там — я попрошу: тебя научат и трупы резать и внутренности вынимать… Очень полезное качество для хирурга… М…да… — с моргом я, пожалуй, погорячился — будущий хирург позеленела: не дай бог прямо в машине выдаст мне то, что им давали на обед! Нет… — сдержалась, глядя на меня ошалевшими глазищами! Молодец — спасла себя от приобретения одной, не важной для женщин специальности — мытье машины. А пришлось бы мыть — если бы не сдержалась… Одарил сестрёнку подарками и отправил к подружкам: угощать и хвастаться! Обошёл, с подарками и директрису и старосту. Колюне с Алишером сказал — вечером встречаемся у истопника. И к Дергачёву… Посидели, поговорили о том, о сём… Он, так же как и сестрёнка, не стал узнавать причину столь долгого невнимания к ним: если надо — сам расскажу, а не надо — и пытать незачем… После обеда "тормознул" Алишера: нужно определиться с ним по его будущему…

— Алиш… — посоветоваться с тобой хочу… — начал, отведя его в сторону и встав так, чтобы никто не смог — даже по губам, понять — что я ему говорю. Парень напрягся — весь внимание!

— Видишь какое дело… — протянул задумчиво — был я в Ленинграде и выяснил: этот самый Зальцман действительно виноват в том, что арестовали твоего отца… Алишер стиснул зубы, почернел лицом!

— Не сам он написал донос, конечно… Но с его подачи — точно! Ему нужно наверх пробиваться, а изобретение твоего отца — очень этому способствует… Он уже сейчас — начальник цеха и метит на место директора завода — товарища Отца. Тоже, видимо, через донос…

— Я поеду в Ленинград и убью его! — выдохнул яростно Хафизов.

— Можно, конечно и так… — согласился я — я тебе помогу и ты лично убьёшь эту сволочь… Но у меня есть другое предложение…

— Какое?… — процедил, сквозь зубы, разъярённый Алишер…

— Ты отца с сестрой увидеть хочешь? Парень вздрогнул:

— Что для этого нужно сделать?! — дёрнулся ко мне Алишер — ты только скажи — я всё сделаю! И я поделился с ним своим планом…

Глава четвёртая Кто виноват — скажи ка брат…

ГУЛАГ… Для кого то страшное; для кого то — ужасное; для кого то — привычное место… заключения, ссылки, работы… А кто то: особенно молодёжь, после перестройки — даже и не знает что это такое… Даже старшее большинство, воспитанное на запрещённых Солженицыне, Войновиче, Шаламове и им подобным авторам — не знают истинного предназначения ГУЛАГА в СССР… А оно просто, как и все творения иудеев, созданные для их личного обогащения и подчинения себе колеблющихся соплеменников… С июня 1930 года, выйдя из тени руководителя ГУЛАГА — главного управления лагерей, разбросанных по всей территории Советского Союза, руководителем становится иудей — Коган Лазарь Иосифович. Следом за ним — заменяя его на этом посту, руководителем ГУЛАГА в 1932 году, становится Берман Матвей Давыдович, дослуживший аж до комиссара 3го ранга и должности наркома НКВД с 1936 по 1937 год. Он продержался на этой должности дольше всех — 5 лет. В августе 1937 го его заменяет — до декабря 1938 го года — Плинер Израиль Израилевич… С завидным постоянством на это место назначается один иудей за другим! Странно это — не так ли? Словно место это мёдом намазано? Или реальной прибылью с этого страшного места службы: золотом, камешками и услугами?? Или на это есть какая то другая — несомненно очень важная причина??!

Есть, конечно — иначе иудеи не занимали ключевые должности в этом "государстве" в государстве. Уничтожение генофонда России — как сейчас выражаются современные историки, правозащитники и прочая шалупонь — имело, конечно место. Но только третье по значимости… Второе — уничтожение ярых сторонников Сталина и советского строя… Но самым главным было первое и самое замаскированное значение Гулага — рекрутство и перевербовка! Многим известна печальная, но очень точная фраза: Плохих намного меньше, но они лучше организованы! Вот и в Советском Союзе тех времён иудеев было немного — в отличие от евреев ортодоксов и обычных евреев. И они не могли охватить все линии, точки, места управления — начиная сверху до низу. Поэтому им нужны были помощники. Прихлебатели. Готовые, как и они, "за копейку" всё продать: и родных и близких и друзей с приятелями. И Родину! Те, кто готов был продать Родину — ценились особо! Ибо беспринципность их не знала границ… В лагерях таких — разочаровавшихся, обозлённых и вербовали… Там же перевербовывали сомневающихся, колеблющихся — особенно своих, евреев! Ну что — спрашивали их: вы верили гоям; работали с ними на благо их страны а что получили в ответ? Спрашивающие благоразумно умалчивали то, что именно они — иудеи и посадили евреев! Для перевербовки в свой лагерь и дальнейшей работы уже не на страну, в которой иудеи выросли; страну, которая дала им образование, равные возможности, а на развал этой страны посредством воровства и нанесения ей материального, интеллектуального и морального ущерба…